Саша встал у нее за спиной, чтобы видеть лицо сестры хотя бы в зерка-
ле и поймать ее взгляд.
- Ася, я задам вопрос, может быть, бестактный, но дай слово, что не
будешь врать мне. Или ответишь честно, или вообще не отвечай.
- Ну, даю, - невнятно промычала она, проводя по губам темно-телесной
помадой.
- Ты жалеешь, что выходишь замуж? Вот сейчас, в эту самую минуту, ты
жалеешь, что тебе нужно ехать в загс, вместо того чтобы самой отвезти
это чертово письмо экспертам и сидеть у них над душой, пока не будет ре-
зультата. Правда? А потом, получив ответ экспертизы, ты бы помчалась еще
куда-нибудь и занялась бы поисками того, кто тебе угрожает. И тебе это
гораздо интереснее, чем выходить замуж. Я прав?
Настя медленно завинтила столбик помады обратно в золотистый патрон
и, не поворачиваясь, стала пристально всматриваться в зеркальное отраже-
ние Сашиного лица. Глаза у него были такие же, как у нее, ну в точности
такие же: очень светлые, прозрачные, почти бесцветные. Белесые брови и
ресницы, тонкий прямой нос, четко очерченные твердые губы, сильно запав-
шие щеки под высокими крутыми скулами. Брат и сестра были поразительно
похожи, оба худые и высокие, только если Настя была просто невзрачной,
то Саша - откровенно некрасивым.
- А почему ты решил, что мне кто-то угрожает? - спросила она медлен-
но.
- Потому что буквы в письме крупные. Пока ты его читала, я тоже ус-
пел. Так ты ответишь на мой вопрос?
- Нет. Считай, что я уклонилась от ответа.
- Спасибо.
- За что?
- За то, что врать не стала.
Он повернул Настю к себе и ласково прижал ее голову к своему плечу.
Несмотря на то что Настя была на семь лет старше, Саша ухитрялся вести
себя с ней так, словно она была его младшей сестренкой, которую надо
опекать и о которой надо заботиться.
- Я тебя люблю, Настюша, - тихонько произнес он, касаясь губами ее
платиновых волос. - Спасибо тебе за все. Если бы не ты, я бы никогда не
был так счастлив, как сейчас. Я бы ничего не понял в Дашке и, наверное,
бросил бы ее, как бросал до нее других женщин. Я бы никогда не набрался
смелости развестись. Или, что еще хуже, Дашка могла бы погибнуть. Ты ее
спасла. Спасибо тебе.
Настя мягко отстранилась и погладила брата по щеке.
- Сашенька, сейчас не время для серьезных разговоров. В конце концов,
у нас сегодня праздник, и долой трагизм, гони его прочь из своего голоса
и из своих речей. Пойдем, пора ехать, Дарья, наверное, нервничает.
Но Александр не тронулся с места, задумчиво глядя на Настино отраже-
ние в зеркале.
- Саша, ты что? В какие мысли углубился?
- Ася, у тебя возникли какие-то сложности. Я не настаиваю, чтобы ты
непременно мне все рассказала, но я хочу, чтобы ты знала: ты можешь на
меня рассчитывать, что бы ни случилось. Я окажу тебе любую помощь, какую
только смогу. И в моей безусловной преданности тебе ты можешь быть абсо-
лютно уверена. Договорились?
- Спасибо, Санечка. Я тронута. Честное слово. А теперь - все, пора
ехать.
По залитым солнцем улицам они поехали в Сокольники, в загс, где Алек-
сандру Каменскому и Дарье Сундиевой предстояло зарегистрировать свой
брак. Саша с Настей ехали впереди на его машине, а Леша, пристроившись
им в хвост, вез Дашу. Настя сначала пыталась возражать против такого
распределения, но Даша авторитетно заявила, что жених с невестой не
должны ехать на свадьбу вместе. По пути они несколько раз останавлива-
лись возле рынков и станций метро, и Даша придирчиво выбирала цветы для
себя и для Насти. Наконец без десяти десять они подъехали к загсу. Голу-
бой "москвич" Ольшанского уже стоял у входа, выглядя казанской сиротой
рядом с двумя новенькими "саабами", "мерседесом" и "ауди".
Сам Константин Михайлович неподвижно сидел в машине, словно бы и не
видел, как из подъехавшего автомобиля вышла Настя. Только когда она по-
тянулась к ручке, чтобы открыть дверь его машины, он вздрогнул и повер-
нулся к ней:
- Господи, Каменская, я тебя не узнал! Это ты или нет?
- Конечно, нет, - засмеялась Настя. - Я сейчас сижу на работе, на
Петровке. Вы обознались.
Она протянула ему полиэтиленовый пакет, в который было аккуратно за-
вернуто письмо в конверте. В ответ следователь протянул ей темно-бордо-
вую розу на длинном. Почти в метр, толстом стебле.
- Это тебе. Голландская. Не пахнет, зато стоять будет долго.
- Спасибо вам, Константин Михайлович.
- И тебе спасибо. Я вашего Олега Зубова поймал, уговорил взять
письмо. Так что сейчас еду прямо к нему. Если интересно, позвони вече-
ром, скажу результаты.
Он выглянул в окно и усмехнулся.
- А это что за беременная принцесса? Твоя свидетельница?
- Нет, это невеста моего брата. Мы сейчас их здесь зарегистрируем,
потом поедем нас с Лешкой женить.
- Ну вы даете, ребята! А Лешка твой - который из двоих?
- Рыжий.
- А блондин, выходит, брат?
- Брат. Сводный, единокровный, младший, любимый.
- Ну ты гляди, а смотрится прямо как родной, твоя копия.
Видать, у вашего общего папеньки гены сильные, все перешибают. Ладно,
Каменская, желаю тебе... Ну, сама знаешь, чего. Я на слова не мастер, а
то, что отношусь к тебе хорошо, уважаю, ценю и даже некоторым образом
люблю, ты и сама знаешь. Удачи тебе.
- И вам. Я позвоню вечером, - сказала Настя, вылезая из машины.
Похоже, Александр провел с заведующей загсом мощную подготовительную
работу, потому что ждать им не пришлось. Сотрудница, встретившая их у
входа, любезно улыбаясь, взяла у них паспорта и предложила невесте и
свидетельнице пройти в комнату для невест привести себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15