- Не боюсь.
Она легко просчитывала ход его мыслей. Сейчас он наверняка думает о
том, что, имея очень заслуженного и очень немолодого мужа, она, Настя
Каменская, решила завести роман и выбрала для начала свою старую любовь.
Все лучше, чем нового возлюбленного искать. Старые-то - они проверенные,
хорошо изученные, надежные. Вот и разыскала его, узнала, наверное, что
овдовел. А о том, что инвалид, - не знала. Сейчас он обязательно скажет
что-нибудь на эту тему.
- Ты, наверное, разочарована тем, каким я стал.
Ну конечно. Так и есть. Совсем не изменился за двенадцать лет. Она
по-прежнему без труда угадывает его мысли.
- Я пока еще не знаю, каким ты стал, - мягко ответила она. - Мы с то-
бой разговариваем всего полчаса. Я сварю еще кофе?
- Не нужно, это сделает Андрей.
Соловьев нажал кнопку на маленьком квадратном аппаратике, и сразу же
послышались шаги: помощник спускался со второго этажа вниз.
- А ты стал барином, - с усмешкой заметила Настя. - Даже кофе сварить
помощника зовешь.
Он не ответил, молча глядя на нее. И снова ей стало не по себе, как
тогда, двенадцать лет назад, становилось не по себе от его теплого
взгляда. Неужели она еще что-то чувствует по отношению к нему? Да нет,
не может этого быть. Не должно быть. Тогда он имел слишком большую
власть над ней, двадцатитрехлетней выпускницей юридического факультета.
Тогда он мог вить из нее веревки и вытирать о нее ноги, она все терпела
и все ему прощала, потому что была влюблена без памяти. Сейчас она сов-
сем другая. Влюбиться без памяти уже не может и веревки вить из себя ни-
кому не позволяет. Даже тем, кто намного сильнее.
- Ты ждешь сегодня гостей? - спросила она, когда Андрей принес кофе с
вкусными свежими струделями и снова поднялся к себе.
- Так, заедет кое-кто. - Соловьев неопределенно качнул головой.
- В котором часу?
- После пяти. А почему ты спросила?
- Если ты не хочешь, чтобы меня здесь видели твои друзья, скажи. Я
уйду пораньше.
- Глупости, - фыркнул он. - Почему я должен тебя скрывать?
- Не знаю. Мало ли какие у тебя обстоятельства. Может быть, придет
твоя дама.
- Успокойся, я жду только мужчин.
- Что ж, это меня радует. Значит, мой приезд сюда не был напрасным.
Она поставила чашку на стол, поднялась и подошла к нему сзади, обняв
за шею и прижавшись щекой к густым, слегка вьющимся волосам.
- Соловьев, какой же ты дурак, - вздохнула Настя. - Почему ты не
повзрослел за двенадцать лет?
Она почувствовала, как напряглись его мышцы. Интересно, он пытается
скрыть, что ему неприятно ее прикосновение, или борется с желанием ее
обнять?
- А ты сама повзрослела?
- Вот это я и пытаюсь понять сейчас. Для этого и приехала к тебе се-
годня.
- Я что-то не понял.
Голос у него был напряженным, но мышцы слегка расслабились.
- Я хочу понять, перестала ли я на тебя реагировать. Ты мне мешал все
эти годы, Соловьев. Я все время помнила, как сильно любила тебя. И я хо-
чу наконец убедиться, что это прошло. Или не прошло. Одно из двух. Лучше
знать правду, даже если она мне не понравится, чем мучиться догадками и
предположениями.
- И зачем тебе эта правда? - Он чуть склонил голову, прижавшись щекой
к ее руке. - Чем она тебе поможет?
- Поможет понять, выросла ли я из этой любви иди все еще бегаю в
детских штанишках. Мне в этом году исполнится тридцать шесть. Рубежный
возраст. Хочу подойти к нему, наведя порядок внутри себя.
Настя не могла понять, сколько правды в том, что она говорит, и
сколько лжи. Это объяснение она приготовила заранее, оно было вполне в
ее стиле и характере и не могло бы удивить того, кто хорошо ее знал. Но
теперь, произнося отрепетированные мысленно слова, она словно поверила в
них, и ей уже казалось, что действительно она явилась к своему давнему
возлюбленному именно за этим. А вовсе не за тем, чтобы попытаться раск-
рыть тайну исчезновения смуглых темноволосых юношей. Ей было приятно
прикосновение его щеки к ее руке, ей нравился запах, исходящий от его
волос, она с удовольствием позволяла его теплому взгляду согревать себя.
Ей, как и много лет назад, было хорошо рядом с этим мужчиной.
Она услышала тихие шаги за спиной и поняла, что помощник Андрей спус-
тился вниз. Не оборачиваясь, она наклонилась к Соловьеву и ласково поце-
ловала его в губы.
- Прошу прощения, - раздался голос Андрея, - может быть, накрыть
обед?
Настя не спеша выпрямилась и сладко потянулась.
- Это правильно, Соловьев, гостей надо кормить. Даже незваных. Вы ме-
ня извините, Андрей, но помогать вам на кухне я не буду. Повар из меня
никакой. Я лучше посижу с Володей и буду наслаждаться его обществом, ко-
торого я была лишена столько лет. Ты не возражаешь, Соловьев?
Она снова уселась на диван и поднесла к губам чашку с остывающим ко-
фе.
- Как мама? - спросил Владимир Александрович.
- Цветет. Несколько лет работала в Швеции, теперь вернулась. Признай-
ся, Соловьев, ты был в нее тихо влюблен, да?
Он рассмеялся, и смех его был легким и радостным. Он всегда с удо-
вольствием вспоминал свои аспирантские годы и своего научного руководи-
теля - Надежду Ростиславовну Каменскую, женщину столь же одаренную в на-
учном плане, сколь красивую и элегантную.
- Это точно. В нее влюблялись все мужики от мала до велика. Но я пе-
ред ней благоговел, И боялся ее ужасно. Кстати, Ася, мне попадались кни-
ги, на которых в качестве переводчика значилась некая Каменская. Уж не
ты ли?
- Я, знамо дело. Маменька столько сил приложила, чтобы в раннем
детстве впихнуть в меня знание языков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23