Он всегда нуждался в сочувствии. Впрочем,
это было двенадцать лет назад. Теперь он, наверное, стал совсем другим.
Как и она сама.
- Интересно, что ты сказала мужу, когда поехала сюда? - неожиданно
сменил тему Соловьев.
- Какую-то неправду. Это несущественно. Он знает, что я целыми днями
занята по работе, и не контролирует меня.
- Значит, он у тебя не ревнивый?
- Абсолютно, - солгала Настя не моргнув глазом.
Бедный Лешка! Да он с ума сходит от ревности к Соловьеву, несмотря на
все ее уговоры и объяснения. Она вынуждена заставлять его страдать ради
того, Чтобы попытаться раскрыть тайну исчезновения юношей. Да стоит ли
эта тайна его мучений? Есть ли вообще что-нибудь в этой жизни, ради чего
имеет смысл Заставлять страдать самого близкого ей человека? Конечно,
Алексей больше ей слова не скажет по этому поводу, будет молча злиться и
переживать, но разве от этого легче?
Настя просидела у Соловьева около двух часов. Они болтали, ужинали,
вспоминали общих знакомых, старательно обходя острые моменты, связанные
с их прошлыми отношениями и возможными отношениями сегодня. Настя то и
дело ловила на себе настороженные взгляды помощника, но старалась не об-
ращать внимания. Распростились они вполне дружески.
Домой она вернулась поздно и сразу кинулась к телефону звонить мате-
ри.
- Мама, ты помнишь своего аспиранта Володю Соловьева?
Голос Надежды Ростиславовны сразу стал холодным и напряженным. Она
была в курсе тех давних событий.
- Помню. Но гораздо хуже, что его помнишь ты, - сдержанно ответила
она.
- Да ладно тебе, мам, - рассмеялась Настя. - Я же не виновата, что у
меня от природы хорошая память, я вообще ничего не забываю.
- В связи с чем ты его вспомнила? - продолжала допытываться мать.
- Я случайно с ним столкнулась по работе. Оказывается, его жена ка-
кое-то время назад погибла, а сам он теперь инвалид, ходить не может. Ты
ничего об этом не слышала?
- Нет.
- А не могла бы разузнать? Он же из вашей среды, лингвист. Наверняка
кто-нибудь из твоих коллег знает подробности.
- Почему бы тебе не спросить у него самого?
- Я пыталась, но он уклоняется. Давить не хочется. Ну мам...
- Ладно, - смягчилась Надежда Ростиславовна. - Я попробую узнать. Он
что-то натворил?
- Да Бог с тобой! Что может натворить Соловьев? Он, прежде чем сде-
лать шаг, сто лет думает, а потом ничего не делает. Просто мне нужно
знать подробности, чтобы правильно себя вести. А то ляпну что-нибудь не
то, он обидится или рассердится, и контакта не получится.
- Странно, что тебе понадобились дополнительные условия для контакта
с ним, - сухо заметила мать. - Раньше, по-моему, ты прекрасно с ним об-
щалась.
- Мама!
- Ладно, ладно, не злись. Узнаю, что смогу. Алеша знает?
- Конечно.
- Господи, ну кого я вырастила! - вздохнула Надежда Ростиславовна. -
В тебе никогда не было деликатности. Зачем ты его мучаешь?
- Я работаю, мама. А не развлекаюсь со старым любовником, - устало
сказала Настя.
Она очень любила свою мать. Но в последние годы Надежда Ростиславовна
совсем перестала ее понимать. Особенно после нескольких лет, проведенных
за границей. С отчимом Настя чувствовала себя гораздо уютнее, он всю
жизнь проработал в милиции и все ее проблемы, что называется, ловил на
лету.
Мать позвонила ей на работу на следующий день вечером, когда Настя
уже собиралась уходить.
- Ты знаешь, это ужасная история, - взволнованно сообщила Надежда
Ростиславовна. - Оказывается, Володина жена уехала в дом отдыха и пропа-
ла. Ее искали почти месяц, потом нашли в лесу. Какой-то подонок
польстился на ее фотоаппарат. Убить из-за какой-то камеры! В голове не
укладывается.
- Где это случилось?
- Не знаю, где-то в средней полосе. Но на Волге, это точно.
- А что случилось у него с ногами?
- С ногами что-то непонятное. Никто толком не знает, что за хворь его
подкосила. Он ни с кем не делился. И только один человек сказал, что
вроде бы Володю жестоко избили.
- Кто этот человек?
- Ты его не знаешь.
- Значит, узнаю, - жестко сказала Настя. - Так кто он?
- Малышев Артур Николаевич, доцент института иностранных языков. Ты
будешь с ним связываться?
- Обязательно.
- Зачем?
- Затем. Так нужно, мама. Если его избили, я хочу выяснить, почему об
этом ничего не известно в милиции. Если же нет, то нужно понять, с чего
твой Малышев это взял.
- Какая тебе разница, с чего он это взял, если окажется, что это неп-
равда?
- Разница очень большая, - терпеливо объясняла Настя. - Потому что
даже самая дикая сплетня не возникает ниоткуда. Кто-то зачем-то ее при-
думал и пересказал другому. Даже если под ней нет никакой реальной фак-
туры, все равно в основе - чей-то замысел. Или умысел. А если фактура
есть, то всегда следует разобраться, какая именно.
- Но, я надеюсь, у Артура Николаевича не будет неприятностей, если
окажется, что избиение - это выдумка? - встревоженно спросила мать.
- Успокойся, ничего с ним не будет, с твоим драгоценным Малышевым.
Если, конечно, не он сам это придумал. Телефон его дашь или мне самой
выяснять?
Надежда Ростиславовна обреченно вздохнула и продиктовала адрес и те-
лефон. Положив трубку, Настя стала собираться домой и уже достала из
шкафа куртку, когда в кабинет ворвался Юра Коротков.
- Аська, кажется, мы его нащупали! - выпалил он. - Ой, сил нет ника-
ких, убегался я сегодня. Сделай кофейку, будь человеком.
Он плюхнулся на стул и блаженно вытянул ноги. Настя молча повесила
куртку обратно в шкаф и включила кипятильник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23