Она была счастлива в этот момент и от
радости совершила глупость, не подумавши: позволила ему сделать то, на
что он перед этим весь вечер прозрачно намекал. Как давно это было...
Летом девяносто второго, когда она выманивала на себя наемного киллера
Галла, убившего сотрудника милиции. Они с Захаровым тогда изображали
супружескую пару и должны были какое-то время ночевать в одной квартире.
"Забавно, - с улыбкой подумала Настя, поднимаясь из-за столика и зас-
тегивая куртку, - похоже, Захаров - единственный мужчина, который видит
во мне женщину и именно поэтому меня хочет, если не придуривается, ко-
нечно. Все остальные, которых было, честно говоря, совсем немного, реа-
гировали на ясный ум и спокойный характер, а вовсе не на внешность, ко-
торой я никогда не могла похвастаться".
Машина у Дмитрия была хорошая, дорогая. Настя вспомнила, что пять лет
назад он ездил на "Жигулях". Даже номер вспомнила.
- А что, охранная деятельность приносит неплохой доход, - прокоммен-
тировала она. - Твой транспорт стал существенно дороже.
- Так и я стал лучше, - тут же отозвался Захаров. - Старше, умнее и
опытнее. Во всех отношениях.
- Димка!
- Что ты, что ты, - замахал он руками, - я ничего такого в виду не
имел, только навыки профессиональной деятельности, которые усовер-
шенствовались и потому стали оплачиваться гораздо лучше. А ты уж готова
подумать Бог знает что.
Он засмеялся и слегка обнял Настю, быстро проведя рукой по ее спине и
талии.
- Что бы ты ни говорила, все-таки ты чертовски хороша, Каменская. И
если бы не слово джентльмена, которое я, как дурак, тебе дал, я бы изна-
силовал тебя прямо в машине.
- Но ты его дал, - напомнила Настя, осторожно высвобождаясь и отсту-
пая на шаг.
- Я ж говорю - дурак. Садись, поехали.
Ну вот, наконец-то я увидел того, ради кого моя жена решила спасти
наше совместно нажитое имущество от раздела. Этого мужика можно было бы
считать достойным соперником, если бы не одно "но". Он готов взять Вику
вместе с деньгами, половина из которых принадлежит мне. То есть мо-
ральной чистоплотностью он, вероятно, не страдает. И Вика не может этого
не понимать, она никогда не была дурой, напротив, сколько я ее знал, моя
жена очень трепетно относилась к подобным вещам. Достаточно вспомнить, с
каким мужеством и достоинством она терпела выходки моей матушки. Я, бы-
вало, срывался, орал на мать, но Вика каждый раз меня одергивала и кори-
ла. "Она больной человек, Саша, - говорила жена, - ты должен это пони-
мать и быть терпимым. В конце концов это твоя мать, она тебя любит, и
этого достаточно. А меня любить она вовсе не обязана, я ей чужой чело-
век, и ты не имеешь права требовать от нее, чтобы она хорошо ко мне от-
носилась". Вика, Вика... Ты всегда была такой доброй, разумной, такой
чудесной, и я так тебя любил. Что же произошло? Почему ты хочешь забрать
себе все, с таким трудом добытое и нажитое, и бросить к ногам этого рос-
кошного красавца?
Вероятно, он лучше меня, вот и все. Никаких других причин нет, но и
этой вполне достаточно. Может быть, ты так его хочешь, что умираешь не
то что от его прикосновения, а от одной мысли о нем. Такое бывает, я
знаю. Я и сам когда-то точно так же умирал при мысли о Вике.
Сегодня программа в эфир не пошла, руководство телеканала, которому
мы продаем нашу передачу, принесло извинения: в связи с очередным парла-
ментским скандалом понадобилось время для дополнительного блока новос-
тей. Поэтому вместо того, чтобы находиться в студии, как предполагалось,
я отправился в свой любимый книжный магазин, в который не заходил уже
несколько месяцев. Времени на то, чтобы читать, в последнее время было
немного, если я выкраивал несколько свободных часов, то предпочитал про-
водить их с Викой и с друзьями, а теперь я вдруг понял, что нуждаюсь в
книгах. До меня даже не сразу дошло, что происходит, и только спустя
несколько дней я вдруг сообразил, что не могу и не хочу больше общаться
ни с кем. Все меня раздражают. Только книги остались.
Так вот, сел я в машину и отправился в центр Москвы. В магазине я
провел добрых полтора часа, переходя в зале самообслуживания от одного
стенда к другому, снимая с полок книги, листая их, читая аннотации и на-
угад открытые страницы. Выбрав несколько изданий и оплатив их, я вышел,
но никуда не поехал, а прошел полквартала пешком до бара, где, как я
знал, варили изумительный кофе и подавали отличную пиццу. Вика тоже этот
бар любила, мы часто бывали здесь. Чему же удивляться: именно там я ее и
увидел. Вместе с моим "достойным соперником". Они с аппетитом ели пиццу,
запивая ее светлым пивом, и оживленно разговаривали. Пиццу запивать пи-
вом - для этого надо совсем ничего не понимать. Для пиццы существует
кьянти, замечательное красное вино, и Вике оно всегда очень нравилось.
Но, очевидно, у ее кавалера были несколько иные представления. Я бы ска-
зал, представления деревенские. Ну ладно, смягчим формулировку: провин-
циальные.
Народу было много, большой зал набит почти битком, и они меня не уви-
дели. Я не особенно старался прятаться, нашел свободный столик, взял ко-
фе и принялся листать только что купленные книги, то и дело кидая взгляд
на воркующую парочку, которая меня не замечала.
Странно. Вика всегда казалась мне очень красивой. Я не романтический
юнец и понимаю, что абсолютного критерия красоты не существует. Вика бы-
ла красивой именно для меня, никакая другая женщина мне не была нужна,
но это вовсе не означало, что ее должны были считать красавицей все муж-
чины поголовно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24