.. как его... ну в
газетах-то часто про него пишут... Во, вспомнила! Уровень притязаний. А чего
вы удивляетесь? Что я газеты читаю? Так я ж их подбираю, где кто бросит, и
на пол стелю или там на ящик, или на стол, где стакан ставлю. Глоток выпьешь
- и смотришь перед собой, ждешь, как пойдет да где уляжется. А перед
тобой-то как раз и газетные статьи. Поневоле глаза в текст утыкаются.
В общем, отправилась я в ванную, прихватила с собой мыло и шампунь,
которые тоже в пакете лежали. Намылась в полное удовольствие. Все ж таки
куда лучше себя ощущаешь, когда тело чистое, это точно. Волосы прямо пучками
из головы лезут, лохмотья в руках остаются. Когда я голову-то мыла в
последний раз? Месяц назад, кажется, а то и больше. Вы не думайте, что я
неряха, я ее специально редко мою, потому как волос сильно лезет, особенно
когда моешь. А так, если его совсем не трогать и даже не расчесывать, он еще
держится.
Вышла я из ванной, стала тряпки на себя натягивать. Вроде все впору, даже
белье. Жаль, посмотреться некуда, зеркала нету. Почему нету? Так разбили.
Венька Бритый и разбил в прошлом году, напился, сволочь, драку с Тамаркиным
хахалем затеял, они зеркало и уронили. А новое покупать - денег жалко. Если
лишняя копейка завелась, так ее лучше пропить... То есть, я хотела сказать,
купить выпивку и друзей позвать, посидеть в теплой обстановке. Вы не
думайте, я не пропойца какая-нибудь, я бы даже еще работать смогла, только
зачем? Пенсию мне назначили по полному моему праву, а что я еще не старая -
так это ничего не значит, я на вредном производстве с восемнадцати лет. Ну,
насчет вредного производства - это я так, в переносном смысле, хотя, если
вдуматься, работа в театральном коллективе как есть вредная. Целый день
репетиции, по вечерам спектакли, и все время впроголодь. Этим-то,
примам-балеринам, куда легче, они дай бог один спектакль в неделю танцуют, а
нам, кордебалету, каждый день пахать приходится. Прим-то много, а кордебалет
один. Нам, балетным, в тридцати три года пенсия полагается, пусть спасибо
скажут, что я до тридцати пяти на ихней сцене ногами махала. Так что моя
пенсия хоть и небольшая, но кровью и потом выстраданная и вполне
заслуженная. И то сказать, я попервости после балета на железную дорогу
пошла работать, диспетчером: Хорошенькая была - ужас, мужики так и вились.
Маленькая, стройненькая, походочка легонькая. За мной тогда один большой
начальник из Управления железной дороги ухаживал, он меня в диспетчеры и
пристроил. Говорил, хочу, чтобы ты, Наденька, ко мне поближе была, чтобы от
моего кабинета до твоей кабинки можно было за десять минут добежать.
Управление дороги на Краснопрудной улице находилось, а меня он на Казанский
вокзал определил, рукой подать. Я тогда сильно на все это дело понадеялась,
ведь тридцать пять уже, профессии, кроме балета, никакой, образования, сами
понимаете, тоже немного, а семью завести хочется, и чтобы не бедствовать при
этом, а жить прилично и ни в чем себе не отказывать. О том, что начальник
этот меня обманул, и рассказывать не надо, и без того понятно. Так мне
хотелось замуж выйти, пока не поздно, и ребеночка родить! А он все
"завтраками" кормил, обещал вот-вот развестись, я и верила. И чем все
кончилось? Выпить он любил, и обязательно чтоб не одному, а в компании.
Компанией его, естественно, я и была. С самого утра как начнет в кабинете
"принимать", так до двенадцати ночи и выпивает, а жене вкручивает, что,
дескать, работы у него много, совещания да собрания замучили. И я с ним
пила, понравиться хотела. Я ведь как рассуждала? Лучше пусть со мной пьет,
потому что, если я откажусь, он другую компанию найдет, а где гарантия, что
в этой компании не окажется женщина, красивая да свободная? Нету таких
гарантий, никто их дать не может. Потому выбор у меня был простой, как
арифметика для нулевого класса: или отпускать его с другими пить, или самой
с ним "принимать". Да что греха таить, он, когда выпьет, слова такие хорошие
говорит, что слушала бы и слушала до самой смерти. И самая-то я лучшая на
свете, и самая красивая, и самая любимая, и обязательно он на мне женится,
как только детишки в законном браке подрастут чуток, и жить он без меня не
может не то что одного дня, а и одной минуточки. Мне слушать такие слова -
как бальзам на душу, и я, конечно, не возражала, когда он напивался. Но и
сама вместе с ним... Ему, борову вонючему, как с гуся вода, а со мной все
быстро кончилось. Говорят, женщины на это дело слабее мужиков. В общем,
припечатали мне клеймо алкоголизма и с работы выперли. Тут и любовь наша
закончилась. Он так мне и сказал, гнида жирная: не может, говорит, у такого
заметного начальника, как он, быть жена-алкоголичка. А какая я алкоголичка,
вот вы мне ответьте? Какая я алкоголичка? Алкоголики - это которые себя не
помнят и мать родную за полстакана продадут. А я вполне в сознании. Ну
ладно, что это я старое вспоминать кинулась.
Оделась я во все новое, и на самом дне одного пакета еще сверточек
заметила. Развернула - а там парик. Самый настоящий. Я сперва расхохоталась,
а потом сообразила, что чумовой-то мой, верно, заметил, какие у меня волосы.
Правильно он сообразил, с такими тряпочками нужна хорошая прическа, а из
моих лохмушек уже ничего не соорудишь подходящего. Да, жалко, что зеркала
нет, вот пригодилось бы сейчас! Достала пудреницу, лицо подканифолила,
заодно в маленькое зеркальце, вделанное в крышку, постаралась рассмотреть
хоть что-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22