Ни той, ни другой ехать на
прямой эфир не хотелось, они придумывали разные замысловатые отговорки,
стараясь не обидеть людей с телевидения прямым отказом, но администратор
программы проявила недюжинное упорство в сочетании с невиданной
проницательностью и нашла-таки способ их уломать.
Согласие их было получено, время прямого эфира назначено, увильнуть уже
некуда, посему Татьяна пригласила Настю на воскресный обед, чтобы
договориться о главном.
- Раз уж мы с тобой позволили себя втянуть в это мероприятие, - сказала
она, - давай разработаем стратегию нашего поведения. Это прямой эфир, хуже
того - это телемост, и если у нас с тобой не будет общей идеи, за которую мы
станем изо всех сил цепляться, вся передача провалится. Только время зря
потеряем.
- Да-а-а, - озадаченно протянула Настя, - телемост - это круто. Если бы
просто прямой эфир, тогда еще ничего, сейчас, насколько я знаю, почти всегда
звонки телезрителей фильтруют, чтобы не уходило время на явные глупости. А
телемост практически неконтролируем.
Обед подошел к концу, Ира убрала со стола и отправилась гулять с
годовалым сыном Татьяны Гришенькой, Стасов, выразительно шелестя газетами,
прошествовал в спальню, а две будущие героини телевизионной передачи
"Женщины необычной профессии", забравшись с ногами на диван, принялись
строить коварные планы противостояния неожиданным, а возможно и глупым,
вопросам. Обе они были убеждены, что не существует женских и мужских
профессий, а есть природные наклонности, способности и особенности
характера, позволяющие успешно заниматься одними видами, деятельности и
мешающие добиваться успеха в других сферах. Причем природа эти наклонности и
способности раздает людям без учета их половой принадлежности. Главное -
донести эту мысль до телезрителей и не позволить тратить время на обсуждение
тем вроде "Как ваш муж смотрит на то, что вас могут ночью вызвать на
работу".
- На все подобные вопросы отвечаем по единой формуле, - предложила Настя.
- Например: мой муж смотрит на это точно так же, как смотрела бы жена, если
бы ее мужа... И так далее.
- Согласна, - кивнула Татьяна и поправила теплый плед, которым прикрывала
ноги, - надо уходить от обсуждения нашей личной жизни и переводить все в
обобщения, чтобы люди понимали, что нет конкретной Насти-сыщика и
Тани-следователя, а есть люди, приспособленные для этой работы, независимо
от их пола.
Ирочка давно вернулась с прогулки, доносившийся из спальни храп Стасова
уже с полчаса как сменился шелестом газетных страниц, а Настя с Татьяной все
совещались. Их разговор перестал быть предметно нацеленным на предстоящее
выступление по телевидению, они быстро превратились в тех, кем были на самом
деле: в оперативника и следователя, разрабатывающих план сложного допроса,
когда нужно предвосхитить все возможные варианты поведения подозреваемого и
продумать соответствующие этим вариантам контрудары. Работа эта была
профессионально знакомой и увлекательной, и обе не замечали, как сгущались
сумерки и загорались фонари за окнами. Прерваться пришлось, только когда
позвонил Чистяков.
- Жена, тебя домой ждать или как? - спокойно спросил он.
- Смотря что подразумевать под "или как", - тут же отпарировала Настя.
- Два варианта, - методично ответил профессор математики, - или ты
остаешься там ночевать, или я за тобой приеду.
- А тебе как больше нравится?
- Ехать за тобой, конечно, не хочется, бензин опять же переводить и
двигатель амортизировать. Кроме того, у нас в квартире жуткий холод и
горячую воду отключили...
- Тогда я остаюсь.
- Договорились, я выезжаю.
Настя положила трубку и посмотрела на часы.
- Ируськин, у меня есть сорок минут. Я могу рассчитывать на чашку кофе с
остатками пирога?

ЧИСТЯКОВ

Оказывается, жить с чувством вины хоть и неприятно, но вполне можно. В
конце концов, разве он виноват в том, что случилось? Ремонт в квартире Насти
давно пора было делать, и единственное, в чем он может себя упрекнуть, так
это в том, что раньше не проявил должной настойчивости. Тогда все было бы
уже сделано. Уговорить жену зажмуриться и перетерпеть пару месяцев ему
удалось только этим летом. Нашли мастеров, закупили часть необходимых
материалов, работа закипела... А потом "ахнуло" 17 августа. И уже через
неделю стало понятно, что отложенных на ремонт денег хватит разве что на
окончание работ в кухне. Самое обидное, что деньги у Чистякова были, он как
честный налогоплательщик открыл счет в Инкомбанке, куда ему и переводили
гонорары за издаваемые за рубежом учебники и монографии. Ну а толку-то?
Счета заморожены, с них ни доллара, ни цента, ни даже рубля не снять.
И тут, словно на счастье, подвернулось приглашение в Германию на три
недели читать лекции. Заплатить пообещали наличными, и после краткого
семейного обсуждения было решено случай не упускать. Государственной
зарплаты женымилиционера и мужа-ученого может не хватить даже на
безремонтную жизнь, ибо к началу сентября потерявшие чувство реальности цены
окончательно зарвались, совсем забыв о том, что должны хотя бы минимально
соответствовать покупательной способности населения. Выплаченный наличными
гонорар за лекции помог бы им продержаться несколько месяцев, а там,
глядишь, и ситуация как-то утрясется.
Но государство снова подкинуло очередную подлянку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22