- Валерий промокнул губы накрахмаленной салфеткой и поднялся из-за стола. - Поговорим сейчас. Пойдем в кабинет. Мне нужно сделать несколько срочных звонков.
- Иди, - Нина Максимовна улыбнулась, - я пока уберу со стола. Сделаешь свои звонки, и возвращайся.
Холеные руки матери с тщательно наманикюренными пальцами запорхали над столом, собирая посуду. Нина прекрасно умела все делать сама и с молодости была отменной кулинаркой, однако сколько Валерий себя помнил, столько в доме была домработница. Он даже не задавался вопросом: зачем, если мама все умеет, тем более что мама не работает и свободного времени у нее более чем достаточно. Домработница была, потому что была, и все. Так было положено. Так было принято.
Валерий вошел в кабинет и увидел давно ставшую привычной картину: Лара спала, сидя на полу и положив руки и голову на мягкий диванчик. Тут же на полу, рядом с ней, валялась телефонная трубка. Жена обожала "чирикать" не в спальне, а именно в его кабинете, который сама же и декорировала и обставляла сразу после свадьбы. "Я вложила сюда столько души, - говорила Лариса, - что для меня твой кабинет теперь самое уютный уголок во всей квартире. Спальня - слишком интимное место для трепа с подружками, висеть на телефоне в гостиной - манерно, а в кабинете - в самый раз. Я здесь как будто к себе возвращаюсь". Валерий не совсем понимал, почему беседовать по телефону с приятельницами, сидя в гостиной, жена считала манерным, но в целом объяснение принимал и не возражал. Нравится ей у него в кабинете - и слава богу, пусть хоть часами щебечет, лишь бы была счастлива.
Теперь Лара крепко спала, периоды возбуждения сменялись торможением, и это тоже стало привычным. Валерий осторожно поднял с пола трубку, уселся за письменный стол, включил компьютер, просмотрел почту. Позвонил своему первому заму, отдал неотложные распоряжения, даже не особо стараясь понижать голос - Лара все равно ничего не слышит: насколько острым бывало ее возбуждение от наркотиков, настолько же глубоким был сон. Пушкой не разбудишь.
Он помнил, что мать ждет его для какого-то разговора, но все сидел и сидел за столом, не сводя глаз со спящей жены. Что он делает не так? Чего недодумывает, не просчитывает? Почему все его усилия до сих пор не принесли желаемого результата, и Лара продолжает отчаянно глушить свою боль таблетками и чем там еще, потому что не может заставить людей, а главное - саму себя поверить в свой талант? Валерий вернулся из поездки, во время которой занимался не только своим бизнесом, но и нашел двух ценителей живописи, чье слово имело весьма существенный вес в среде галерейщиков и специалистов. Договорился с ними о том, что каждый из них купит по одной картине Ларисы, денег дал на покупку. От них требовалось только одно: делать рекламу полотнам молодой художницы. Уж если эти люди купили картины, значит, они того стоят. Подобные операции Риттер проделывал уже не в первый раз, он и галерейщикам платил немалые суммы, чтобы те выставляли в своих салонах работы Лары. Платил критикам и журналистам, чтобы писали хвалебные статьи. Платил организаторам выставок, директорам фондов. Платил, платил, платил... Ему казалось, он все продумал. Но результата пока не было. Разумеется, Риттер был в своем деле далеко не новичком и отчетливо понимал разницу между музыкой, литературой и живописью. Музыканта и писателя можно раскрутить быстро, за полгода-год, с художниками все не так, ведь живопись - искусство особое, самое сложное для восприятия, и на то, чтобы вокруг какого-нибудь имени возник ажиотаж, нужно очень много времени. Очень много.
Но у него времени не было. Каждый новый период "этого" наносил вред здоровью Ларисы, ее психике, угрожал ее жизни. Ждать слишком долго Валерий не мог.
Оторвавшись от своих грустных мыслей, он вышел к матери, которая ждала его в гостиной. Крупная, царственная, красивая, ухоженная, в свои пятьдесят три года выглядящая хорошо если на сорок пять, а то и меньше (при хорошем макияже), она после смерти мужа даже и не помышляла о новом браке, хотя от претендентов на руку и сердце отбоя не было. "Мы с тобой богатые наследники, - с усмешкой объясняла она сыну, - и теперь и за тобой, и за мной будет идти настоящая охота. Мы должны быть очень осторожны, чтобы не попасть в глупое положение".
- Я закончил с делами, - объявил Валерий, садясь в кресло напротив матери. - Так что там с Анитой? Какие-то проблемы?
- Боюсь, что да, - вздохнула Нина. - Ты не заметил, что она в последнее время стала будто бы избегать нас?
- Разве? - он удивленно вскинул брови. - Нет, не заметил. Тебе, верно, показалось.
- Я не совсем точно выразилась. - В голосе Нины Максимовны заметно проступила неуверенность, словно она боялась подобрать неверные слова. - Анита избегает бывать у нас в присутствии Лары. Она не говорит об этом прямо, но я-то заметила. И если ты напряжешься и припомнишь последние несколько месяцев, ты не сможешь со мной не согласиться.
Валерий нахмурился. Да, кажется, мать не так уж и не права. Если вспомнить... Вот Анита у них дома, они пьют чай втроем - он, Нина и сестра, звонит Лара из мастерской и сообщает, что закончила работать и минут через тридцать будет дома, Анита посматривает на часы, делает вид, что торопится, и ровно через двадцать минут уходит.
А ведь до звонка Ларисы даже и речи не было о том, что Аните нужно куда-то по делам.
Вот Анита договаривается с ним о встрече, но, узнав, что брат придет с женой, тут же словно внезапно вспоминает о чем-то неотложном, и встреча переносится на другое время.
Вот Анита пришла поздравить Нину с днем рождения, а Ларисы не было в тот момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20