Утром в день отъезда собирая вещи и надевая вместо купальника и халатика юбку и кофточку, Наташа посмотрела за себя в зеркало и осталась более чем довольна. Рита Брагина сделала ей хорошую стрижку, правда не тогда, в июне, а перед самым отъездом на юг, когда удалось наконец уломать маму с папой и с кровью вырвать у них разрешение на то, чтобы расстаться с косами. Марик уже уехал с Бэллой Львовной во Львов и новой прически Наташиной не видел. За двадцать четыре дня, проведенных у моря, Наташа не только обрела шоколадный загар, но и похудела, теперь она сама себе казалась тоньше и изящнее. И появилось еще что-то неуловимое, мягкость какаято, которой раньше не было.
Она уже не хотела ни моря, ни солнца, ни вечерних разговоров в саду, ни прогулок с сыном морского офицера из Мурманска. Она хотела скорей попасть в Москву, в свою квартиру. Она хотела увидеть Марика. Если он отправился в поход, как планировал, то должен был к этому времени вернуться.
Едва переступив порог квартиры, Наташа почувствовала: что-то не так. В квартире пахло подругому.
- Ой, как накурено! - всплеснула руками мама. - У кого-то гости, что ли?
- Небось у нашей, - недовольно проворчал отец, доставая ключ и открывая дверь комнаты, - навела мужиков. Я знал, что этим кончится.
Но в квартире стояла тишина, никаких посторонних голосов не слышно. Непохоже, чтобы у Люси были гости.
- Доча, поставь чайник, - попросила мама.
Наташа вышла на кухню и с удивлением увидела незнакомого мужчину. Он сидел на табуретке в голубой майке и в трусах и курил, стряхивая пепел в банку изпод консервов "Бычки в томатном соусе".
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась Наташа.
- Привет.
Мужчина медленно повернулся и окинул ее сонными глазами.
- Вы кто?
- Коля. Николай я. Твой новый сосед. Нинкин муж. А ты кто?
- Наташа. Казанцева, - зачем-то уточнила она. - Мы только что приехали из Сочи.
- Отдыхали, стало быть, - мрачно констатировал Николай и снова отвернулся, погрузившись в свои мысли.
Нинкин муж... Слова какие-то незнакомые. Никто в их квартире не называл Нину Нинкой, и слышать такое было непривычно. Неужели и свадьба уже была? Как жалко! Опять Наташа все самое интересное пропустила. Хотя Ниночку понять можно, гораздо удобнее праздновать, когда соседи разъехались, никому не мешаешь, можно по всей квартире гулять, танцевать, петь песни и не бояться, что кто-то уже лег спать.
Вскоре, однако, выяснилось, что никакой свадьбы пока еще не было, она состоится только в сентябре, но поскольку вопрос решенный, то Николай не стал тянуть с переездом и заблаговременно переселился к будущей жене. Через несколько дней для Казанцевых стало очевидным, что сбываются некоторые неприятные пророчества их прозорливой соседки Бэллы Львовны. Ниночкин жених оказался как раз таким человеком, соседства с которым они стремились избежать. Вопервых, он страсть как любил выпить, но при этом категорически не желал употреблять в одиночку и настырно приставал с предложением "принять на грудь по чутьчуть" сначала к Наташиному отцу, потом к Марику, а потом, не добившись успеха у мужской части обитателей коммунальной квартиры, переключался на женщин, начиная обычно с Галины Васильевны, следом за которой шли Люся (если была дома и соизволяла открыть дверь) и Бэлла Львовна. Но это происходило только в тех случаях, когда дома не было ни Ниночки, ни ее мамы Полины Михайловны, которые с удовольствием составляли ему компанию. Вовторых, у Николая был громовой голос, который он включал в полную силу, выясняя отношения со своей новой семьей. Вся квартира, замерев от ужаса, слушала буквально через день длинные тирады о том, что "Нинка - лахудра та еще" и что "пусть она спасибо скажет, что я ее такую взял" и с сегодняшнего дня пусть помнят, кто в доме хозяин. Соседи перешептывались, бросая недовольные взгляды на дверь комнаты, изза которой доносился крик, но понимали, что сделать ничего не могут. Николай кричит не на общей кухне и не в общем коридоре, а у себя дома. Конечно, пока что он здесь не прописан, но это вопрос всего нескольких недель, зарегистрирует брак с Ниной и тут же пропишется. Александр Иванович, Наташин отец, пытался поговорить с новым соседом, но каждый раз все заканчивалось одинаково.
- Иваныч, ты меня не суди строго, - говорил Николай, покаянно бия себя в грудь, - я мужик простой, на заводе работаю, у нас в цехе такой грохот стоит, что пока не крикнешь во всю глотку - сам себя не услышишь. Привык, понимаешь ли, громко разговаривать, особенно если меня обидят. А они меня обижают, вот поверь моему слову, прямо через день обижают. Я ж не со зла ору, а от чувств.
- Пьешь много, - строго замечал Александр Иванович, - не дело это. И к соседям пристаешь с выпивкой своей. Сколько раз я тебе говорил: у нас квартира непьющая.
- Ну да, - похохатывал Николай, - а теща моя любезная как же? Полина-то Михайловна ни дня всухую не проживет, и ничего, вы ей замечаний не делаете. Да и Нинка моя выпить не прочь, и опять же ничего, вы ей не препятствуете. А ко мне чего цепляетесь?
- Да я не потому, что ты пьешь, - начинал оправдываться Александр Иванович, - это в конце концов твое личное дело, но делай его потихоньку, не приставай к нам, особенно к женщинам.
- А как же? - в этом месте лицо Николая начинало выражать полное недоумение. - Одному, что ли, пить? Это, брат Иваныч, признак алкоголизма, верный признак. Человек, если себя уважает, должен пить в компании.
После нескольких попыток обуздать соседа на него махнули рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50