ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Этот апофеоз индивидуализма в известной мере отражал настроения самого Штрауса, его гордую уверенность в своих силах и растущее чувство превосходства. Поэма о Заратустре вызвала ожесточенную полемику. Критика нападала на самый замысел - попытку раскрыть средствами инструментальной музыки отвлеченные философские положения. В пылу споров подчас не замечали изобильно-роскошной музыки Штрауса, увлекавшей непредубежденного слушателя независимо от весьма дискуссионной программы. С проницательным чувством музыкальной драматургии композитор мастерски противопоставил сложной, будто скованной музыке первых частей поэмы легкий, стремительный танец финала - полет освобожденного поэтического воображения.
Вершиной индивидуалистического мятежа Штрауса явилась симфоническая поэма «Жизнь героя» (1898). В роли героя открыто выступил сам Штраус. В сознании своей значительности он с неистощимой изобретательностью и остроумием, пользуясь богатой, помпезной звуковой палитрой, рассказал о себе, о борьбе с врагами, о любви к подруге, наконец о победе и триумфе. Своего рода продолжение составила созданная через 5 лет, в 1903 году, Домашняя симфония - картина мирной семейной жизни самого композитора: счастье родителей (к тому времени у четы Штраус появился сын Франц), игры ребенка, колыбельная, отход ко сну, утреннее пробуждение. Апофеоз личной жизни автора, нарисованный с обычной штраусовской яркостью красок, вызвал в некоторых кругах не меньшее возмущение, чем замысел «Жизни героя». Композитора обвиняли в нескромности, высокомерии, саморекламе. Штраус остался верен себе, заявив: «Я не вижу, почему бы мне не написать симфонию на самого себя. Я нахожу себя не менее интересным, чем Наполеон или Александр».
Но ошибочно было бы думать, что пафосом воинствующего индивидуализма исчерпывалась творческая направленность композитора, вступавшего в пору цветущей зрелости. В веселых и дерзких памфлетах Штрауса выделялись страницы, полные высокого и тревожного драматизма, - гибель Дон-Жуана, казнь Тиля. Параллельно с блистательными, искрометными симфоническими романами о Дон-Жуане, Тиле, Заратустре, наконец о себе (без псевдонимов) создавались произведения, отличавшиеся мрачным, трагическим содержанием и колоритом. Незадолго до появления «Дон-Жуана», в 1888 году, была написана симфоническая поэма «Макбет» (по Шекспиру), не удовлетворившая композитора и через 2 года переделанная. Музыка, рисующая зловещие картины преступлений и возмездия, ошеломила суровым драматизмом даже такого строгого судью, как Бюлов.
Непосредственно вслед за «Жуаном», в 1890 году, появились драматически-выразительные, жуткие страницы симфонической поэмы «Смерть и просветление». Натуралистически выписанные картины страданий и предсмертных галлюцинаций завершались торжественным апофеозом в «потустороннем мире», но этот пышный финал не стирал гнетущего впечатления от мучительных сцен умирания. Наконец, в 1897 году была написана симфоническая поэма, вызвавшая, как обычно, нападки и упреки одних, восторг и восхищение других, - своеобразная музыкальная трагикомедия «Дон Кихот». Слушателей, особенно критиков, поражала не тематика, поскольку образ ламанчского рыцаря уже появлялся в симфонической музыке, операх и балетах. Пугали непривычные оркестровые находки Штрауса, в частности то, что представлялось «натуралистическими излишествами» - вихрь в изображении специально сконструированной ветровой машины или блеяние баранов. Смущала также сложность и перегруженность партитуры, и до нашего времени затрудняющая восприятие этого примечательного произведения. В пестрой смене злоключений рыцаря проступала легкая ирония композитора над незадачливым героем, смешанная с печальными раздумьями о судьбе чистого сердцем, одинокого искателя правды. Эта драма индивидуалиста заканчивается одной из самых скорбных и прекрасных страниц ШтрауСА - сценой смерти Дон Кихота, грандиозной тризной по смелом мечтателе и, шире говоря, по идеалам и грезам человека.
Начиная с «Дон-Жуана», во всю силу раскрылось огромное дарование композитора. На первый план выступила великолепная красочность его музыки, могучее, сверкающее звучание оркестра, вызывающая смелость замыслов и интонационного языка. Казалось, его главный движущий мотив - радость жизни, упоение своей творческой мощью, культ наслаждения, столь характерный для многих ветвей искусства конца XIX века. Это заслоняло другую сторону его дарования - проявления, пока что эпизодические, глубокого и страстного драматизма. Быть может, они возникали у этого ярко выраженного гедониста при виде неустойчивости и мимолетности дорогих его сердцу жизненных радостей. Как бы то ни было, вскоре эти черты получили еще более сильное и последовательное выражение.
В 1903 году, с появлением Домашней симфонии, закончилась «великая симфоническая волна» в творчестве Штрауса, продолжавшаяся почти 15 лет. В дальнейшем он обращался к симфоническим жанрам лишь эпизодически. Еще в 1887 году, после поездки в Байрейт, он задумал сочинить оперу. Помимо сильнейших впечатлений, произведенных на него вагнеровскими спектаклями, большую роль сыграл старый друг и советчик - А. Риттер. Всегда смелый и уверенный в себе, Штраус проявлял, однако, нерешительность. «Риттеру я обязан тем, - признавался он, - что обнаружил в себе драматическое призвание. Без побуждений с его стороны, без его сотрудничества мне навряд ли пришло бы в голову сочинять оперу, принимая во внимание мое безграничное уважение к титаническому труду Рихарда Вагнера и отсутствие в моем окружении либреттистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Вершиной индивидуалистического мятежа Штрауса явилась симфоническая поэма «Жизнь героя» (1898). В роли героя открыто выступил сам Штраус. В сознании своей значительности он с неистощимой изобретательностью и остроумием, пользуясь богатой, помпезной звуковой палитрой, рассказал о себе, о борьбе с врагами, о любви к подруге, наконец о победе и триумфе. Своего рода продолжение составила созданная через 5 лет, в 1903 году, Домашняя симфония - картина мирной семейной жизни самого композитора: счастье родителей (к тому времени у четы Штраус появился сын Франц), игры ребенка, колыбельная, отход ко сну, утреннее пробуждение. Апофеоз личной жизни автора, нарисованный с обычной штраусовской яркостью красок, вызвал в некоторых кругах не меньшее возмущение, чем замысел «Жизни героя». Композитора обвиняли в нескромности, высокомерии, саморекламе. Штраус остался верен себе, заявив: «Я не вижу, почему бы мне не написать симфонию на самого себя. Я нахожу себя не менее интересным, чем Наполеон или Александр».
Но ошибочно было бы думать, что пафосом воинствующего индивидуализма исчерпывалась творческая направленность композитора, вступавшего в пору цветущей зрелости. В веселых и дерзких памфлетах Штрауса выделялись страницы, полные высокого и тревожного драматизма, - гибель Дон-Жуана, казнь Тиля. Параллельно с блистательными, искрометными симфоническими романами о Дон-Жуане, Тиле, Заратустре, наконец о себе (без псевдонимов) создавались произведения, отличавшиеся мрачным, трагическим содержанием и колоритом. Незадолго до появления «Дон-Жуана», в 1888 году, была написана симфоническая поэма «Макбет» (по Шекспиру), не удовлетворившая композитора и через 2 года переделанная. Музыка, рисующая зловещие картины преступлений и возмездия, ошеломила суровым драматизмом даже такого строгого судью, как Бюлов.
Непосредственно вслед за «Жуаном», в 1890 году, появились драматически-выразительные, жуткие страницы симфонической поэмы «Смерть и просветление». Натуралистически выписанные картины страданий и предсмертных галлюцинаций завершались торжественным апофеозом в «потустороннем мире», но этот пышный финал не стирал гнетущего впечатления от мучительных сцен умирания. Наконец, в 1897 году была написана симфоническая поэма, вызвавшая, как обычно, нападки и упреки одних, восторг и восхищение других, - своеобразная музыкальная трагикомедия «Дон Кихот». Слушателей, особенно критиков, поражала не тематика, поскольку образ ламанчского рыцаря уже появлялся в симфонической музыке, операх и балетах. Пугали непривычные оркестровые находки Штрауса, в частности то, что представлялось «натуралистическими излишествами» - вихрь в изображении специально сконструированной ветровой машины или блеяние баранов. Смущала также сложность и перегруженность партитуры, и до нашего времени затрудняющая восприятие этого примечательного произведения. В пестрой смене злоключений рыцаря проступала легкая ирония композитора над незадачливым героем, смешанная с печальными раздумьями о судьбе чистого сердцем, одинокого искателя правды. Эта драма индивидуалиста заканчивается одной из самых скорбных и прекрасных страниц ШтрауСА - сценой смерти Дон Кихота, грандиозной тризной по смелом мечтателе и, шире говоря, по идеалам и грезам человека.
Начиная с «Дон-Жуана», во всю силу раскрылось огромное дарование композитора. На первый план выступила великолепная красочность его музыки, могучее, сверкающее звучание оркестра, вызывающая смелость замыслов и интонационного языка. Казалось, его главный движущий мотив - радость жизни, упоение своей творческой мощью, культ наслаждения, столь характерный для многих ветвей искусства конца XIX века. Это заслоняло другую сторону его дарования - проявления, пока что эпизодические, глубокого и страстного драматизма. Быть может, они возникали у этого ярко выраженного гедониста при виде неустойчивости и мимолетности дорогих его сердцу жизненных радостей. Как бы то ни было, вскоре эти черты получили еще более сильное и последовательное выражение.
В 1903 году, с появлением Домашней симфонии, закончилась «великая симфоническая волна» в творчестве Штрауса, продолжавшаяся почти 15 лет. В дальнейшем он обращался к симфоническим жанрам лишь эпизодически. Еще в 1887 году, после поездки в Байрейт, он задумал сочинить оперу. Помимо сильнейших впечатлений, произведенных на него вагнеровскими спектаклями, большую роль сыграл старый друг и советчик - А. Риттер. Всегда смелый и уверенный в себе, Штраус проявлял, однако, нерешительность. «Риттеру я обязан тем, - признавался он, - что обнаружил в себе драматическое призвание. Без побуждений с его стороны, без его сотрудничества мне навряд ли пришло бы в голову сочинять оперу, принимая во внимание мое безграничное уважение к титаническому труду Рихарда Вагнера и отсутствие в моем окружении либреттистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34