Я - вынужденно командир "Варяга" и лучший спец в грядущих событиях на несколько лет вперед на борту, а по путям развития техники так на десятилетия вперед наметки помню. А ты нам на кой, лишний балласт? Ты кто, студент меда пятого курса, так? Какие у тебя полезные знания, которые можно применить в данной эпохе? Ноль ты без палочки без своей диагностической аппаратуры образца начала XXI-го века! А если ты рассчитываешь на мои дружеские чувства, то после того, как я от Василия узнал, что это ТЫ меня подвел под монастырь, лучше и не мечтай.
– Знаешь, Петрович, на твои дружеские чувства я и не рассчитывал. Поэтому подстраховался. Во-первых, вам поддержка с самого верха не помешает, я думаю?
– Дорогой Вадик, твоего папы-профессора с его знакомствами тут нет. Тут даже моего босса который и был его главным знакомством "наверху", и то нету. Так что вернись в реальность и не обещай нам того, чего у тебя нету.
– Зато тут есть Император Всероссийский Николай Второй. У которого сын, больной гемофилией - это несвертываемость крови, и пара родственников страдают от пневмонии недолеченной. Ну и еще он легко поддается внушению, судя по истории с Распутиным.
– У тебя нет никакой аппаратуры, нет антибиотиков, ни хрена у тебя нет, чтобы Николашке предъявить! Как там в той старинной рекламе было? "Слова твои пустые обещания"! Я уже молчу, что гемофилию и у нас лечить пока не научились, это же генетическое заболевание!
– Лечить - нет, не научились. А вот облегчать состояние больного, если у него болезнь в легкой форме, а цесаревич при тяжелой до 1918-го просто не дожил бы, можно простыми переливаниями. Свертываемость временно улучшается, если по простому. В нашей истории первые переливания были в 1914-м, так что ускоряем всего на десять лет. Ну а группы крови, технология их распознавания и то, что переливать лучше плазму крови, отделенную на центрифуге, это уже мое личное ноу-хау. Я неделю сидел за компом и зазубривал, КАК это можно сделать вначале века.
– А кто ты ТУТ такой, чтобы тебя к императору вообще допустили? Младший медик с пусть героического, но рядового крейсера? Это все равно, что у нас к президенту на личный прием пробиться полковому доктору из Чечни…
– Василий, а тут ты не прав. Положим, один раз к Николаю мы нашему доктору доступ обеспечить сможем…
– Как?
– Николай зело любит всякую мистику. Так что если ему из Циндао дать телеграмму с датами гибели "Енисея" и "Боярина", то на прием можно рассчитывать - пока Вадик доберется до Одессы, они как раз и потонут.
– Петрович, а ты помнишь, когда они должны потонуть?
– Вадик, забудь о Петровиче, на людях ляпнешь - придется списать тебя на берег как психа. Я Руднев, Всеволод Федорович. А насчет помнить, когда они потонут - обижаешь, тут уже я в теме, как ты с переливаниями, а Василий со спецоперациями.
– А они точно потопнут по графику? Наша эскапада на их судьбу не повлияет разве?
– Они оба подорвутся на своих минных заграждениях, которые будут ставиться по довоенным планам. Что бы мы на "Варяге" не вытворяли, этого нам не изменить. А вот воспользоваться этим мы очень даже можем!
– А я хотел ему его дневники за 1904 год, за январь процитировать, то-то мужик удивился бы, с его то преклонением перед мистицизмом.
– Ну так и процитируй, раз уж выучил, "Машу каслом не испортишь", как говаривал поручик Ржевский.
– Хорошо, уговорили. Когда мы отходим на катере, Петрович?
– А кто такие "мы", прошу прощения? - С нескрываемым сарказмом спросил Балк.
– Да, Вадюш, мне вот тоже интересно, чего это ты себя на "мы" вдруг стал называть-то? Тебе-то царем точно стать не светит, тебе его только уговорить надо, а не подменять. - Весело поддержал его Руднев, уютно развалившийся в кресле, насколько вообще можно развалиться в кресле с пробитой в трех местах осколками обивкой и с перебитой ножкой, под которую подложили пару книг. Плотники все еще заняты латанием более важных, чем капитанское кресло, вещей.
– Ребята, вы чего, меня одного на этом катере отправите, что ли? - Даже привстал от возбуждения Вадик, всегда бывший домашним мальчиком, и которому до сих пор ничего сложнее спаивания Карпышева в жизни делать не приходилось.
– Нет, конечно, пара мехов и куча раненых, а ты на что рассчитывал?
– Мужики, но я же…
– Хватит истерик! Еще расплачься мне тут! Ты, во-первых мужик, во-вторых - морской офицер, а в третьих, ты что, правда думаешь, это ТЕБЕ будет тяжело? Тебе надо - дойти до порта, дать интервью во все газеты о гибели "Варяга", отправить телеграмму Николашке, расслабься, ее текст твой предшественник, доктор у тебя в башке, составит. Добавить в нее даты гибели "Боярина" и "Енисея", на пароход и в Одессу, а оттуда курьерским в Питер. Там - додавить Николая на сохранение в тайне истории с "Варягом" и на отсылку команд для гарибальдийцев на Дальний Восток. А нам с Василием всего-то навсего выиграть войну! Вдвоем, блин!
– Стоп. Всеволод, у тебя тут нестыковка. Если из Питера на Дальний Восток отбудут команды на два "Гарибальди", а у берегов Японии пропадут "Ниссин" с "Кассугой" - то об инкогнито можешь забыть. Нас тогда будут искать, и скорее всего, перехватят.
– Блин. Тут ты, брат Василий, прав. Надо как-то замаскировать бы. О! Идея. В России всерьез думали о покупке у Аргентины двух гарибальдийцев, но не срослось - бабки да откаты не поделили. Адмирал Рожественский заявил, что они не вписываются в концепцию русского флота. Видать, с ним не поделились. А что, если официально для всех и в Морском штабе, и для самих экипажей, они из Владика на пароходе отбудут принимать аргентинские крейсера, скажем, на Гавайи? А из Владика ты их к нам доставишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109