.. Люська рядом со мной играет с ковриком, треплет
его, он скоро превратится в тряпку. Раньше я много играл с ней и Шуриком,
сочинял им игрушки. Теперь она любит играть с Костей - интересно и безопасно.
Распластается по полу, шерсть густая, серовато-желтая, вздрагивает, по ней
пробегают волны... Он, дурак, стоит к ней спиной и обнюхивает край стола,
последние Хрюшины новости. Она собралась в комок - и бесшумно бросается на него.
В этот момент он оборачивается на шорох, а она уже в воздухе, вот- вот налетит,
собьет с ног!.. Но тут она делает немыслимую свечку, и приземляется на все
четыре в сантиметре от его носа!.. И бежать, а он, конечно, за ней. Потом он
притаивается, но у него не получается так красиво. Он опрокидывает ее на спину,
она визжит, шипит, прижимается к полу, а он перед ней, высокий, тонкий, на
прямых лапах, стоит боком, смотрит, что будет... И она боком-боком, улепетывает
под кровать, оттуда готовит новую атаку. И так часами, каждый раз по-новому, не
повторяя своих трюков.
Подошел Клаус, видит, Хрюши нет, на коленях пусто! Он сидит передо мной,
кудлатый, толстый, неторопливо моется, поглядывает - успею... Пока он думает,
кто-нибудь ввалится или я уйду! Так и не получится разговора?.. Самый старый мой
друг, и такой немногословный. Подойду, поглажу, он буркнет в нос, и все... Встал
и ушел, что-то не понравилось ему. В дверях Макс, он ко мне не хочет, ему бы
оставить грязные клочья на коврике. Вычесать его непростое дело - он
сопротивляется, машет лапами... Макс почесался и ушел, за другом потянулся
Костя, только что обижен, унижен, и все равно они вместе.
76. Двадцать пятое января, минус шесть...
Ветер с севера, прерывист, взволнован, несет важную весть. Границу между небом и
землей сдуло, до горизонта мечется белый волнистый дым, только кое-где
пробивается зубчатая полоса. Земля и небо враждуют, мирятся, а мы ни при чем,
барахтаемся между ними. Мою тропинку совсем занесло.
Огромный белый пес доедает рыбью голову. Макс оттеснен, но не побежден, сидит
рядом и упорно смотрит на разбойника. Забавно, что громила нервничает, то и дело
поглядывает на кота, как на хозяина мусорной кучи. Увидев меня, отошел на
несколько метров. Я поднимаю остатки головы - пригодится, мы с Максом идем, пес
позади, нюхает рыбий след.
Как только пришли, Макс, забыв про голову, набрасывается на Люську - без всякого
ухаживания, невежа! Она, конечно, оскорблена, шлепает его по морде, он обиженно
отворачивается. Глухой стук, в окошке морда Серого. Макс тут же прячется под
кровать. Два дня жили без него, не тужили, явился, здравствуйте-пожалуйста!..
Кажется, ненадолго помогла взбучка, может, повторить?.. Громко заявляю, что
приема сегодня нет. Серый подумал и уходит, внизу раздается его слащавый
голосок, он уверен, что наши кошки так и побегут за ним! Макс вылезает из-под
кровати, пристраивается в гречневой каше, его брюхо не терпит пустоты. За окном
стало светлей, ветки носятся по ветру, разгоняя клочья тумана. Люська в обнимку
с бумажкой, рвет и мечет клочки по закоулочкам... Нет круп, рыбы, наши запасы
истощаются. Давно не вижу мышей на полу, Алиса приносила их летом Люське и
Шурику. Сидит и смотрит, как они возятся. Играла все больше Люська, а съедал
мышь Шурик, залегал и хрустел, придерживая добычу лапами...
Когда говорим о жизни, смерти, голоде, все равны.
77. Двадцать шестое, минус одиннадцать...
Восемьсот метров по полю, ураган в лицо, снег по колено. Зато пришел Стив! Я
видел его и даже потрогал - это он! Его не было две недели. Длинный как автобус,
совершенно черный, важный, и ничуть не похудевший. Подошел к еде, понюхал и
отвернулся. Я запер их и пошел искать остальных котов и кошек. Стало теплей на
сердце, жив наш странник... Встретил оставшихся, накормил, и похвалил - одного
за то, что поел, другого за кучу без глистов... третий не кашляет... Поели,
уходят, двое приготовились обрызгать картины, оставить свои следы! Макса убедил,
а Костик струсил, оба, не выполнив задуманного, сиганули вниз. И Стив, шипел,
рычал, и удалился на лестницу. Жив, это главное, значит, отыгрывает у вечности
время. Высокомерен... Кто же его таинственный покровитель?..
Сегодня собрался наглухо забить подвальное окошко, для этого не пожалел старую
картинку. И не получилось - ночью уволокли всю оконную раму, не к чему стало
прибивать. Эти люди... они, когда не смешат меня, то сводят с ума!.. Две кошки
наперегонки дружат со мной, кто выше залезет, их заветная мечта - прижаться к
лицу. Все они знают про глаза - хотят заглянуть! Алиса первая, и отталкивает
дочь. Я подставляю ей щеку, она нежно касается лапкой, потом прижимается своей
шелковистой щекой и мурлычет так громко, что закладывает в ушах.
Тяжелый глухой стук, прыжок - это Клаус, он молча приходит. Кто-то второй -
беззвучно, мягко пробрался, ни стука, ни звона, и выдает незнакомца только
громкое чавканье - добрался до мисок... Знакомая личность, опять явился! Что
делать, он считает нас своим домом... Я жду - пусть заморит червячка, потом
кричу - "Оставь другим, обжора!" Думал, он тут же рванет вниз, но в кухне
тишина. Клаус спокойно дремлет на столе, а на полу Серый, смотрит на меня. "Что
же ты, Клаус, допускаешь?" Нечего и спрашивать, после обеда святое время,
драться никто не станет. "Что же мне с тобой, Серый, делать? Так и будем жить,
драться и мириться?" Он герой, одолел два дома, весь в заботах, не пропустит к
нам ни одного чужака и проходимца...
- Но зачем ты бьешь наших? - спрашиваю его.
- Так надо! - он отвечает мне глазами.
- Здесь я самый сильный, не забывай!..
- Я не забываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48