Булочки пахнут по-прежнему, ваниль и кардамон... знакомые бутербродики с луком и яйцом... И уехал в Муствее, небольшой городок около Чудского озера, там жил Мигель. Вернее, за городом, на дороге, что огибает озеро. Он обещал встретить, и адрес написал, из чего я сделал вывод, что не встретит.
***
Но я и не ждал этого, встречи, как проводы, мне тягостны. Люблю неожиданно появляться и исчезать, тогда чувствую себя путешественником, открывателем, а не туристом, которого обслуживают и охраняют. Еще в поезде тщательно изучил его письмо. Из простых листков я извлекаю массу интересного, письма выдают много такого, о чем человек говорить не хотел. Как он написал... - "вопрос жизни и смерти"?.. Я не поверил. Ради этого письма никогда бы не тронулся с места, какая-то фальшь в нем проступала. Если б не картины... Мне было мало, я хотел новых картин. Ну, да, эгоист, но, в сущности, кто он мне?.. Поправил ему лицо, купил картины... потом он исчезает на годы... Решать чужие проблемы в чужой стране... не желаю, и невозможно.
Несколько часов на автобусе... В августе в этих краях прохладно, осень где-то наготове. Впрочем, и июль не сильно отличается. Сначала за окном плыла назад тусклая равнина, потом холмики, холмы... по мере удаления от моря, природа несколько оживляется. Я как-то был здесь, тихое захолустье, автостанция у дороги... Как я и предполагал, никто меня не встретил. Зашел в лавчонку, купил две бутылки яблочного вина, буханку белого хлеба, увесистый кусок полукопченой колбасы, и пошел по дороге к озеру.
***
Пейзаж здесь живей, чем у морского берега, но все равно северное разнообразие, довольно монотонная картина. Недаром голландцы сильней всего в натюрмортах, рисунках, жанровых сценках, мифологии, библейских темах, и мало нового внесли в пейзаж. Потом начал спорить с собой, вспомнил Рейсдаля... Вот что значит, вышел на природу заученный человек.
Я шел по обочине хорошей асфальтовой дороги, потом она сменилась приличной грунтовой... мимо не спеша проезжали машины. Здесь некуда спешить, и это мне нравится... По левую руку от меня до горизонта простиралось поле, местами жидкий кустарник, за ним кое-где виднелись крыши хуторов. Дорога слегка изгибалась вправо, постепенно приближаясь к озеру, наконец, осталось метров триста, я уже видел воду. Слева открылась большая поляна, окаймленная редкими кустами, и на ее середине, метрах в семидесяти от дороги, возвышалось удивительное сооружение.
Не могу назвать это домом, язык не поворачивается. Если вспомнить вавилонскую башню Брейгеля, уменьшить ее... Нечто подобное я увидел. Башня из красно-коричневого кирпича, метров пятнадцати в диаметре, высотой с пятиэтажный дом... большие круглые окна. Крыши не было, сверху свисали клочья прозрачной пленки. Судя по окнам первого этажа, на которых навешаны какие-то тряпки, здесь жили.
"На пятом километре от города найдешь мою башню..." Это в письме. Я принял его слова за обычную болтовню. А тут, действительно, увидел ожившую фантазию Брейгеля...
***
Но у Брейгеля полно окон и дверей, а здесь ни одной двери... Со стороны дороги входа не было. Окна первого этажа на высоте трех метров, заглянуть в них невозможно. Я пошел кругом. Никаких признаков жизни, полная тишина. С дороги иногда слышался гул и скрип гравия, проезжали машины, а из дома ни звука... Кажется, никого, а ведь он знает, что приеду.
Я постепенно поворачивал, наконец, оказался с задней стороны дома, увидел высокое крыльцо тоже из красного кирпича, и дверь в дом. На крыльце тощая женщина в платье гораздо выше колен и старомодной шляпке прыскала перед дверью бензин из канистры. Дама в шляпке спешила. Я окликнул ее, она, ничуть не смутившись, спросила:
- Спички есть?.. Опять забыла...
Канистра была почти пуста, бензина, сразу видно, маловато чтобы поджечь такую махину. И вообще, трудно было поверить, что хоть что-то здесь может загореться. Дом, правда, на небольшом возвышении, но через дорогу озеро, берег в камышах, топь непролазная... Стены башни на высоту человеческого роста обросли мхом.
- Спичек нет, - я ответил старухе, поддавшись ее тону, будто ничего не видел. И сам спросил:
- Хозяин где?..
- Мучитель в бане - она говорит, - ладно, сегодня не вышло, я еще приду...
Махнула рукой и пошла в сторону соседнего дома, метрах в двухстах, отделен полем и полосой низкорослых сосен.
- А где баня?.. - я спросил ей в спину. Она махнула назад, в сторону кустов:
- Там речка, - и пошла.
***
Не знаю, как будет в другой раз, но этот поджог протекал мирно и кончился ничем.
На крыльце воняло бензином. Я дернул за роскошную бронзовую ручку, дверь плавно открылась. Узкий коридор привел меня в круглое помещение в середине здания. Вертикальная труба пяти метров в диаметре, я стоял на дне. Выше последнего этажа на отверстие натянута прозрачная пленка, через нее виднелся кусок серого немытого неба. Темновато... Вдоль стен на нескольких уровнях карнизы с перильцами, на верхних этажах по две двери, на нижних двух - по семь или восемь дверей. С этажа на этаж вели узкие крутые лестницы.
Я подчитал примерный периметр здания - около пятидесяти метров. Если по восьми комнат, по числу дверей на нижних этажах... то каждая из них примерно 6 метров в ширину у наружной стены и около четырех у внутренней... странная форма... Это было немалое сооружение. Что же на верхних трех этажах, там всего две двери?..
Воды на полу не было, дожди не проникали сюда. И то хорошо, подумал я, потому что панически боялся сырости. Родился в этих краях, на плоской болотистой земле, и как только немного вырос, убежал в Россию. Были и другие причины, более веские, чем сырость, но это долгий разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30