Дверь захлопнулась.
После всего, что случилось, ее начала бить дрожь. Ишад закрыла лицо руками, стараясь унять страстное желание - ее проклятие, которое в ночи полнолуния становилось просто невыносимым, становилось сильнее всех доводов рассудка, сильнее любви...
Смертельное желание, которое погубило всех... Всех, кроме Страта. Страт сумел найти лазейку, сумел выжить - и будет жить, пока все не переменится. Пока он не станет мрачным и угрюмым, пока в нем не разгорится гнев, гнев и злоба, которые пробудят проклятие и убьют его.
Вот почему она отпустила его - отпустила обратно, к Криту, подарила ему свободу, избавила от колдовских пут...
А этот дурак Крит приперся сегодня предлагать идиотскую сделку, не зная даже, сдержит ли она слово, - Крит не врал, он не умеет врать... И, если уж на то пошло, он ей по нраву... А этот мальчик, вор - с его глупым ножиком, он ведь и вправду собирался защищать ее, если бы Крит ворвался в дом, высадив двери...
"Чего ради? - спрашивала себя Ишад. - Только из-за мужской твердолобости?"
Ради чего, гори оно все ясным пламенем?! Только ради того, что мужчинам не пристало слышать "Нет"?
Как и этот мальчик, который считал, что ведет себя геройски.
Как Страт - который не знает, каково это - терять, и который не знает, как избавиться от того, что он считает своим правом и ее обязанностью по отношению к нему.
Кто - боги! - был с нею так долго, был так близок ей и так и не понял, что же она на самом деле. Гордец, упрямец, который единственный раз в жизни получил шанс уйти, сбежать - так же, как этот мальчишка-вор.
Но Страт этого так и не понял.
Ишад подняла взгляд к потолку, посмотрела на отсветы пламени, которое бушевало в ее глазах.
И запретила себе думать об этом, захлопнула потайную дверцу в душе потому что любовь смертоносна, любовь порождает слабость, ранит всех, кого коснется. Потому что когда мужчина, познавший Ишад, начинает делать то, что хочется ему, - тогда его постигает разочарование оттого, что что-то умирает... Умирает удовольствие, и остается злость и гнев на собственную глупость, и боль, и жажда мести - и все это сплетается в единый смертельный клубок...
- Будьте вы прокляты! - закричала Ишад богам, всем, кто мог ее слышать, и трижды проклятому, давным-давно умершему колдуну, который наложил на нее это проклятие. Вокруг нее вспыхнул свет, но свечи не имели к этому никакого отношения...
Как и ее бесконечная, бессмертная жизнь - теперь уже не важно, что это было сто лет назад...
Столько смертей... Столько смертей...
***
Крит тихо прошел в конюшню казарм, взнуздал своего коня и, стараясь не шуметь, вывел его за ворота. Вспомнил мимоходом, что на страже сейчас должен стоять Гейл. Не то чтобы начальнику стражи нужно было как-то объяснять свои ночные отлучки - по какому-нибудь личному делу или по поводу очередных разборок на Улице Красных Фонарей. Все они работают на совесть, и в рапортах за дежурства всегда все чисто. Так что, если Гейл или Кама спят - этот сон они заслужили тяжким трудом.
Крит тихо вывел лошадь из конюшни и внезапно резко обернулся, схватившись за меч, - он заметил в паре шагов от стены конюшни, в темноте, какую-то массивную тень.
Пастух.
Великан сказал:
- Страт ушел не в верхний город. Он пошел повидаться с Рэндалом.
- Зачем? - Крит спросил резко, стараясь скрыть обиду и разочарование. Он легко мог поверить, что Страт куда-то ушел.
Крит вряд ли догадался бы, конечно, что его друг пойдет именно к Рэндалу, но веской причины не доверять нежданному подсказчику не было. Пастух появляется и уходит, как призрак - он сам, в старинных кожаных доспехах, и его огромная лошадь, глинистого цвета, в чепраке из леопардовой шкуры, с поводьями, сплетенными из травы, от которой разило болотом - ну как есть привидение. Пастух появился, когда Риддлер отступал вместе с большей частью войск, и стал говорить о воинской чести и долге, и о таком, чего последним стражам совсем не хотелось слышать в те ужасные гнетущие дни...
Пастух пожал плечами и шагнул к Криту. Его огромная тень двинулась вместе с ним.
- У твоего друга неприятности. И ты это понимаешь. Не заключай с ведьмой никаких сделок.
- Что тебе нужно? - Он не давал Криту покоя. Критиас маялся всякий раз, как этот человек появлялся - его изводило то, какую важность напускает на себя Пастух, и то, как нагло он лезет в чужие дела, и то, что все правила и законы, похоже, для Пастуха совершенно ничего не значат. Но вот почему при всем при этом Критиас всякий раз позволял ему спокойно убраться восвояси - этого не мог понять и он сам.
Было что-то в этом человеке... Он был так похож на Риддлера...
- Иди к Рэндалу, - сказал Пастух, а когда Крит повернулся и хотел было вернуться в конюшню, тот удержал его, схватив за руку. - Наверное, ты удивишься... Твое время здесь истекает.
- Проклятье! - сделав еще несколько шагов по направлению к конюшне, Критиас резко остановился. - Чье время? Откуда ты знаешь? А что будет со Стратом, черт тебя побери?!
Но Пастух исчез.
***
Ишад вышла из своего одинокого дома на берегу реки и пошла куда глаза глядят по городским улицам, окутанным предрассветной мглой. Она раздумывала о Крите, думала о том, что же связывает этих двоих, и о том, каким глупцом был Страт...
Она могла бы сделать его властителем всего Санктуария - и так и сделала бы, если бы Темпус не пришел в город за своими людьми и не поставил бы командиром Критиаса - вместо Страта.
Она могла бы сделать для него и больше, она сделала бы его больше чем просто владыкой Ранканской империи - если бы не случилось того, что случилось. Если бы не было войны, и в город не пришел Темпус, и если бы оставалась хоть какая-то надежда, что Страт по-прежнему будет для Ишад тем, кем был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91