Как, впрочем, и многим утонувшим в собственной ванне.
Когда индикатор показал жесткий вакуум, я отключил освещение. В течение нескольких секунд интенсивность света упала настолько, что мои глаза перестали его замечать. Я выждал еще несколько секунд, чтобы в камере наступила полная темнота, потом вручную включил механизм открывания верхнего выходного люка — очень осторожно, чтобы вибрация не передалась по оболочке. Если Мелгард там, важно его не спугнуть. Во всяком случае, снаружи не было света, который мог бы выдать меня ему. Ходовые огни так же нужны на гиперкосмическом корабле, как стеклоочистители или буфера.
Люк наконец открылся полностью. Тьма была абсолютной, сетчатка глаза воспринимала лишь отдельные вспышки, но и этот эффект должен был постепенно, сойти на нет. У меня над головой простиралась в бесконечность бескрайняя чернота пустого беззвездного пространства в десятом слое. Это я понимал умом, но по ощущениям легко мог представить себе, что нахожусь где-нибудь в грузовом контейнере — разницы никакой. Точно я знал только то, что ни черта не вижу.
Я поднялся повыше по настенной лестнице, чтобы на ощупь убедиться, действительно ли открылся люк. Потом спустился вниз, встал на пол в центре камеры, поглубже вдохнул и изо всех сил прыгнул прямо вверх..
Невесомость подхватила меня.
Когда я решил, что подъем по инерции прекратился, я включил ракетные двигатели. Находясь по-прежнему в полной темноте, я не знал даже, вращается мое тело или нет, и мог положиться только на ускорители, — запрограммированные таким образом, чтобы унести
мое тело как можно дальше от самой большой массы, которую мог засечь встроенный детектор комбинезона. Вначале меня ненадолго закрутило в одну сторону, но потом движение стабилизировалось.
В заданный момент двигатели умолкли. Я включил в шлеме индикатор дальности. Достигнув нужного расстояния от корабля, я приказал двигателям развернуть мое тело на девяносто градусов вперед и на мгновение включил фонарик.
Вначале я увидел, как по пуповине, соединявшей меня с кораблем, словно по гигантскому бикфордову шнуру, свет устремился вниз, оставляя за собой темноту. Пока он продвигался к оболочке, я дал двигателям команду отодвинуть меня еще дальше от корабля так, чтобы шнур натянулся, и удерживать в таком положении.
Я завис над кораблем. Прошло полминуты или даже больше, пока свет моего фонарика достиг наконец корабля и, отразившись, вернулся ко мне. Сначала осветился открытый шлюз, а потом свет стал расходиться кольцами. Через пару секунд кольцо достигло внешнего края оболочки «Красного смещения», осветив всю полусферу, над которой я находился. На ней никого не было.
С такого расстояния корабль казался не больше баскетбольного мяча, а Фенн Мелгард выглядел бы на его поверхности вообще букашкой — но если бы он там был, я бы заметил его. Значит, он либо на другой стороне, либо вовсе покинул корабль. Оболочка корабля тускло и безучастно чернела внизу.
Я выдал двигателям новую команду — начать движение по орбите вокруг корабля. Высота орбиты уменьшалась по мере того, как страховочный шнур наматывался на оболочку.
Я засек время. К счастью, гравитация уменьшалась достаточно плавно, чтобы можно было не обращать внимание на вызванное ее вариациями ускорение или замедление времени. Попав в положение, удобное для следующего обзора, я переключил фонарь на мигание с интервалом в десять секунд между вспышками.
В этот раз корабль осветился быстрее, чем в предыдущий. Теперь он был ближе и казался намного больше. Поверхность была по-прежнему пуста.
Каждый раз, когда освещался новый участок оболочки «Красного смещения», я тщательно его осматривал и, увы, с неизменным результатом. Почти завершив полный виток, я включил лампы на плечах комбинезона.
Прямо подо мной показался открытый люк воздушного шлюза. Чтобы смягчить толчок, я в последний раз включил двигатели и дал тормозной импульс. Коснувшись поверхности, я сразу упал вперед, потеряв равновесие из-за неточной поправки на замедление света, отскочил от обшивки, как мячик, и плавно приземлился с ускорением в одну шестую g.
Распутав страховочный шнур, я встал и подошел к люку, находившемуся в нескольких шагах и отбросил с дороги неиспользованный конец шнура. Кнопка включения света в шлюзе находилась рядом с крышкой люка. Нажав ее, я легко спрыгнул вниз.
В шлюзе я пристегнул к стене короткий страховочный конец, висевший на поясе комбинезона, отстегнул длинный шнур и принялся сматывать его, рассеянно поглядывая по сторонам. Вот тут я и заметил кровь.
Во всяком случае, мне показалось, что это кровь. Вряд ли это могло быть чем-то иным. Небольшие пятнышки на полу из-за специфики среды почти не выделялись на сером фоне, но по форме можно было безошибочно определить засохшие круглые капли с мелкими брызгами вокруг. Кажется, Фенн Мелгард нашел свою смерть далеко от дома…
Да, такой вариант я упустил из виду, занятый бесконечными раздумьями о Тэйре Клайн и Дженни Сондерс. Дженни и Фенн Мелгард могли погибнуть от рук третьего, неизвестного пока человека. Правда, у Фенна могла быть и вторая жертва, о которой мы еще не знали, но эту версию я счел самой маловероятной.
Если кровь на полу шлюза принадлежит Фенну, то выходит, что комбинезона на нем не было. Комбинезон или выбросили за борт вслед за самим Фенном, когда кто-то очень настойчиво попросил его немного прогуляться в гиперпространстве, или надежно спрятали на корабле, а может быть, нажав нужные кнопки, перевели в другой слой. В любом случае убийца понимал, что костюм должен исчезнуть, иначе невиновность Фенна станет очевидной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91