Да, я выдал команду. Ну и что?
Изображение диска звезды начало постепенно съеживаться. Я сказал:
— Посмотрите на верхний правый индикатор, вон там.
— Смотрю. Он показывает «Нулевой слой 0,010227».
— Правильно. Наш трансляционный механизм выравнивает скорость с объектом в слое ноль, чья скорость в этом слое примерно один процент от световой. Соответствующие расстояния в нашем слое значительно меньше, по этой причине здесь мы двигаемся намного медленнее 0,01с.
— Вот и хорошо. Я специально снизил скорость, чтобы легче было маневрировать. Разве не следовало так делать?
— Следовало. Только вы недостаточно мало снизили скорость. Понимаете, любой объект, который вы сейчас выбросите в нулевой слой, будет двигаться там именно с этой скоростью — один процент от световой.
— Продолжайте, — тон Уэйда вдруг переменился, он стал осторожным, почти покорным.
— Один процент скорости света в нулевом слое — это примерно три тысячи километров в секунду. Грубо говоря, вы собирались запустить ваших друзей в атмосферу в десять тысяч раз быстрее скорости звука. Я подчеркиваю — в атмосферу, причем на высоте всего лишь километр. Они не успели бы пикнуть, как превратились бы в пепел. И это еще не все. Предположим, вам даже удалось каким-то образом защитить их от перегрева. Но скорость в три тысячи километров в секунду куда больше, чем скорость выхода на орбиту вокруг планеты средних размеров. Вообще-то этой скорости хватило бы и для того, чтобы навсегда улететь с поверхности небольшой звезды! Правда, при одном условии — если ваши друзья двигаются не к центру планеты, иначе через полмиллисекунды они врежутся в ее поверхность Между прочим, интересная задача — успеют ли они за это время сгореть, или врежутся в планету целыми и невредимыми?
Я бросил еще один быстрый взгляд на соратников Уэйда. Вид у них был крайне недовольный, но едва они заметили, что я на них смотрю, как их лица тут же приняли обычное непроницаемое выражение,
Я продолжал:
— Допустим, что вы запустили их в коридор на поверхности планеты, Ясно, что при такой скорости они уничтожили бы всех, кто окажется в этот момент в коридоре, и лишь потом расплющились бы о его дальнюю стенку. Собственно говоря…
— Хватит! — с чувством сказал Уэйд. Таким возбужденным я его еще не видел. — Значит, придется учиться дольше, чем я думал. Ну и что?
— Я хотел не только продемонстрировать вам, что вы могли угробить своих помощников. Моя главная мысль состоит в том, что управлять гиперкосмическим кораблем вроде бы просто, но эта простота обманчива. У вас постоянно возникает иллюзия, что вы уже всему научились и все освоили, когда на самом деле это не так. Должно пройти много времени, прежде чем свойства этой необычной среды закрепятся у вас на уровне рефлексов, Да-да, рефлексов. Подумайте об этом. Ведь даже стакан воды трудно пронести по комнате, не расплескав, если все время смотреть на него.
— Достаточно. — Уэйд выговаривал слова очень четко. Так четко, что я почувствовал — его терпение на исходе. Отлично! Теперь я точно знаю, что и он в конце концов не робот.
— Боюсь, что недостаточно, — сказал я. — В общем, если вы не потратите несколько месяцев на обучение, то погубите не только нас, но и ваших друзей.
Уэйд повернулся к одному из охранников:
— Уведите его отсюда. — Он говорил медленно и с необыкновенной ясностью. Вполне мог бы давать уроки дикции.
— Расскажите мне подробнее о ценностях, которые есть на Занагалле, — попросил я, когда за нами задвинулась дверь.
Тэйра недоверчиво посмотрела на меня. Нас с ней опять отвели в комнату отдыха для вахтенных. Уэйд, видимо, собирался взять урок у Рацци и Беллы.
За исключением этого взгляда Тэйра ничем, не выдала своей усталости. Она села, глубоко вздохнула, поплотнее закуталась в свой купальный халат и начала рассказывать:
— Насколько мне известно, особо ценные вещи находятся в Башне Поклонения. Не помню, говорила ли я вам о золотых чашах для причастия? Но это далеко не все. Внутри Башни вдоль каждой из стен устроены небольшие дорожки, а в самих стенах — по пять лифтов, на которых можно подняться на вершину. А на первых десяти этажах не только дорожки, а еще и полные перекрытия, с круглым отверстием в центре. И с главного — первого, — этажа сквозь эти отверстия можно увидеть всю Башню изнутри. В воздухе на тонких тросах подвешены различные геометрические фигуры — кубы, пирамиды, сферы. Они тоже обрамлены золотом.
На главном этаже и десяти последующих находятся скамьи для молящихся. Подлокотники отделяют сиденья друг от друга, и в каждый подлокотник вделан драгоценный камень. На первом этаже это рубины, на втором — «Глаза Рамы», на десятом — бриллианты.
— Большие камни? — Я надеялся, что на этот раз нам дадут поговорить подольше. Сев рядом с Тэйрой, я наблюдал, как она говорит. Прежняя нервная веселость исчезла, теперь она была серьезна, даже печальна — должно быть, думала о том, что будет с нами, когда «Красное смещение» достигнет цели. Хотел бы я знать, приходилось ли ей вообще страдать до того, как она встретила Уэйда.
— Каждый в несколько карат. А еще лицевая часть кафедры полностью покрыта мозаикой из драгоценных камней. Но даже все эти камни, хоть они и очень дорогие, лишь частица богатства Занагаллы. В пол главного этажа в самом центре вделана круглая крышка диаметром метров пять. На ней изображена большая стилизованная буква «X». Под этой крышкой — вход в главную сокровищницу. — Неожиданно она посмотрела мне прямо в глаза, будто догадавшись, что я думаю сейчас совсем не о том, о чем спрашивал.
Мне была неприятна мысль, что кто-то способен узнать о происходящем в моей душе, и я поспешил задать новый вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91