Но и распустить рейнджеров было нельзя. Вален верил, что без Анла'шок, как символа объединения, минбарская армия снова может распасться на множество сражающихся друг с другом кланов. И Вален верил, что Тени однажды вернутся вновь и на сей раз преуспеют в своих планах, если им не будет противостоять сплоченное минбарское общество и Рейнджеры, которые возглавят борьбу с ними. Так что, пока Вален не ушел за…
Синклер заметил странную фразу, часто используемую только по отношению к Валену, это не было эвфемизмом смерти, и минбарцы никогда не говорили о Валене, как о действительно умершем…
— …он дал рейнджерам новое поручение. Они больше не должны быть армией, их задача — превратиться в часовых и наблюдателей, тайно собирающих информацию на Минбаре от возвращающихся путешествеников и дружественных источников на других мирах. Они будут хранить традиции рейнджеров, и продолжать внимательно следить за любыми признаками возвращения Теней. Их лидер известен под одним из титулов, какой носил сам Вален — Анла'шок На, или, на вашем языке, Первый Рейнджер. Но он не будет Энтил'За. Веками мы выполняли приказы нашего Энтил'за. Сейчас нас мало, среди нас есть старики и молодежь, но с тех пор как я стал Анла'шок На, я сделал все возможное, чтобы подготовить рейнджеров к этому дню. Для меня большая честь и радость встретить нового Энтил'За.
И он поклонился Синклеру.
Глава 8

в которой Синклера объявляют воплощенным пророчеством, он затевает теологический диспут, а потом внезапно со всем соглашается
— Я? — неподдельно изумился Синклер. Он посмотрел на Дженимера. — Послушайте, если вы думаете, что у вас сейчас проблемы с кастой воинов, то подождите до тех пор, когда им станет известно о том, что вы хотите назначить меня Энтил'За. Не думаю, что они это одобрят. Да и я не уверен, что хочу этим заниматься.
Ратенн шагнул вперед, заговорив впервые с тех пор, как они вошли сюда.
— Вы — исполнение пророчества, которое было записано дословно. Сомнений нет, ибо во времена Валена было записано, что когда–нибудь в отдаленном будущем наступит время, когда Тени проснутся и снова будут угрожать всему живому. И это время настало.
— Не сочтите это за оскорбление, но так пророчествовать и я могу — ничего конкретного, — сказал Синклер.
Ратенн продолжал, как будто Синклер ничего не говорил.
— Пророчество также гласит, что из тьмы возродится надежда в виде Единственного, который придет извне трех каст, и, тем не менее, будет принадлежать сразу всем трем; минбарец рожденный не от минбарца, который станет Энтил'За и пробудит Анла'шок, чтобы повести их в битву и разгромить Теней, когда те снова проснутся.
А это, подумал Синклер, просто переработка описания Валена, перенесенная в будущее.
— Минбарцы также верят, — продолжал Ратенн, — что этот Единственный, возможно, будет обладать частицей души самого Валена.
Это показалось Синклеру очень противоречивым, учитывая веру минбарцев в то, что Вален сам, во плоти, а не просто душа или часть ее однажды вернется. Он решил не настаивать на этом, опасаясь теологического спора, который мог увести их в сторону от основной темы. К тому же он никогда не слышал ни об одной земной религии, которая не имела бы своих собственных противоречий.
Они ждали, когда он ответит. Он знал, что они хотят от него услышать. Но он вовсе не был уверен, что ему хотелось этим заниматься, и ему не нравились мотивы их предложения.
Они явно пытались ввести его в заблуждение. Он позволил себе еще немного помолчать, а потом произнес:
— Мне очень жаль, но я до сих пор не понимаю, как это пророчество относится ко мне.
Он был вознагражден слегка раздраженным взглядом Ратенна.
— Пророчество воплощено в вас. Вдумайтесь: вы не принадлежите ни к одной из трех каст, но в то же время, являетесь выходцем из всех трех. Вы сами говорили мне, что получили религиозное образование…
— Я учился в религиозной школе, — возразил Синклер, — но не собирался посвятить свою жизнь религии.
— И разве вы не работали два года как разнорабочий? — продолжал Ратенн.
— Ну да, перед тем, как поступить в Академию, я провел два года, путешествуя по миру, работал строителем, сезонным рабочим, но…
— А потом вы стали военным, — торжествующе продолжал Ратенн, — Вы не принадлежите ни к одной из трех каст, но, все–таки, являетесь членом всех трех. И потом, вы — минбарец, рожденный не от минбарцев, потому что у вас — душа минбарца. Пророчество говорит о вас.
— Послушайте, вы можете верить во что хотите, — сказал Синклер, — но давайте поговорим откровенно. Вы можете думать обо мне как угодно, хорошо или плохо, но я простой человек, а не какой–нибудь исполнитель пророчества. Человек. Не минбарец.
Деленн подошла к нему, возможно, почувствовав растущее раздражение Синклера, и мягко произнесла:
— Джеффри, мы пришли к такому решению не просто и не сразу. Мы изучали это раньше, — она заколебалась, выглядя немного смущенной, и непроизнесенные слова „с тех пор, как вас захватили в плен и пытали, а потом просканировали при помощи Трилюминария” прозвенели в тишине, — с тех пор, как закончилась война. Мы пришли к такому выводу, основываясь на строгой логике.
— Священник, преподававший у нас в первом классе логику, любил говорить: „Логика — это систематический метод, который помогает с уверенностью придти к ошибочному выводу”.
— В нашем решении нет ошибок. Вы — минбарец, — упорствовал Ратенн, — У вас — душа минбарца. Возможно, даже часть души Валена. В любом случае, очень великая душа. Минбарец, рожденный не от минбарца.
Синклер видел абсолютную уверенность на лице каждого минбарца в этой комнате, даже у Деленн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93