Ратенн сделал ударение на следующих словах:
— Он также был учителем рейнджеров в искусстве обращения с шестом, но теперь грозится прекратить свою работу из–за людей, набранных в рейнджеры.
— Скверно, — сказал Синклер, — но я не понимаю, почему сейчас это является для нас такой большой проблемой.
— Рейнджеры должны учиться драться на шестах, как это всегда было.
— Я знаю эту традицию и согласен, что тренировки в бою на шестах или палках важны. Так же поступают у нас в армии. Я учился бою на бо — деревянных палках, чуть длиннее, чем минбарский шест. Практика полезна для поддержания физической формы и ловкости, а также для воспитания уверенности в себе. Мы можем проводить обучение на деревянных шестах, с таким же успехом, как и на ваших традиционных.
Ратенн продолжал упорствовать.
— Честь рейнджера требует владеть настоящим боевым шестом. Это крайне важно.
Синклер почувствовал слабое раздражение.
— Я говорил вам, что не позволю традициям мешать моей работе. В нынешнем мире PPG и оружия массового уничтожения, разрушительной силы, исходящей от Теней, владение или не владение шестом едва ли будет решающим фактором для того, сможет рейнджер выполнить свою работу, или нет.
— Простите за то, что расстроил вас, Анла'шок На, — сокрушенно сказал Ратенн, — Но, согласно заведенному порядку, вас должны немедленно информировать обо всех проблемах. Пожалуйста, будьте уверены, что Избранный лично занимается решением этого вопроса.
Синклер увидел, что Ратенн ведет его к одному из храмов.
— Уверен, что вы оба заняты этим, — сказал он, гадая о том, что будет дальше. В будущем он будет настаивать на том, чтобы его заранее информировали о предстоящих делах.
— Посол до сих пор тренируется с… — Ратенн ненадолго замялся, вспоминая слово, — с бо?
— Изредка. Несколько раз в году. Или с чем–нибудь похожим. С боккен, с йо. Когда есть возможность.
Это, казалось, порадовало Ратенна. Он просто кивнул, когда они вошли в храм. Это был самый большой из трех храмов, и был расположен в центре базы. Синклер был сразу поражен его красотой.
Построенный из естественного кристаллинового камня, он оканчивался кристаллиновым куполом с открытыми арками и кристаллиновыми окнами. Внизу намеренно ассиметричные коридоры вели в помещение, украшенное тяжелыми каменными сидениями, обращенными к единственной выделяющейся детали интерьера — внушительной статуе Валена.
Статуя, очевидно, была установлена в храме позднее, не только потому, что материал был совсем другой, но и потому, что, как было известно Синклеру, Вален при жизни не позволял изображать себяв той или иной форме. Синклер полагал, что так он хотел избежать культа личности. Но культ все равно возник, когда Вален „ушел за предел”. Даже эта статуя была не настоящим портретом, а всего лишь внушительного вида стилизацией, предназначенной предполагать, но не передавать его внешность.
Под статуей стояли Дженимер и Улкеш.
— Избранный, — сказал Синклер, а потом кивком поприветствовал ворлонца. Шум ветра на мгновение нарушил тишину.
— Когда новичок становится рейнджером, он проходит церемонию посвящения в присутствии всех рейнджеров. Но когда новый Анла'шок На вступает в должность, устраивается закрытая церемония перед статуей самого первого Первого Рейнджера и Энтил'За. Это должно произойти до того, как он встретится с собравшимися рейнджерами.
Изначально знак рейнджера был таким: полудрагоценный камень Исил'За в золотой и серебряной оправе в форме рук рейнджера, держащих его. Его выковывали в белом пламени, потом опускали для закалки в две чаши — сначала в чашу со святой водой, потом с кровью рейнджера.
Но наступает новая эра, и знак рейнджера должен отражать это. Джеффри Синклер, прими новый знак рейнджера. Его основой остался камень Исил'За, но оправа из золота и серебра изображает сейчас с одной стороны человека, а с другой — минбарца. Знак выковывали в белом пламени, потом закаливали сначала в чаше со святой водой, потом в чаше с кровью минбарца и, наконец, в чаше с твоей собственной, человеческой кровью. Во имя Валена, я объявляю тебя Анла'шок На, Первым Рейнджером!
И Дженимер прикрепил новый знак к форме Синклера.
Вот зачем они взяли у него столько крови во время обследования, подумал Синклер. Он никогда не любил церемонии, считая, что гораздо интереснее заниматься делом, но знал, что минбарцы относятся к своим церемониям очень серьезно. Он слегка поклонился.
— Это для меня большая честь, — сказал Синклер, — но позвольте нам перейти к делам.
Это было верно сказано. Дженимер и Ратенн явно просияли. Улкеш ничего не сказал.
— Все рейнджеры ждут вас, Первый Рейнджер, — объявил Ратенн и вывел его из храма, оставив позади минбарского лидера и ворлонца.
Увидев сначала всего нескольких минбарцев, стоявших навытяжку на одной из тренировочных площадок, Синклер поискал глазами других, которые, как он полагал, находились вне его поля зрения. Вместе с Турвалом его встретили всего тридцать четыре рейнджера. Тридцать четыре минбарца самого разного возраста. Тридцать четыре из семидесяти восьми действующих на день его назначения рейнджеров.
— Вожди воинских кланов отдали своим членам срочный приказ: немедленно выйти в отставку, — объяснил Турвал, — Боюсь, что кое–кто чересчур охотно и поспешно последовал этому приказу. Другие страдали, но сочли, что гораздо труднее повернуться спиной к своим семьям и кланам, чем повиноваться приказу.
Ладно, тридцать четыре лучше, чем ничего, подумал Синклер. Очевидно, что в первую очередь надо было немедленно искать новых добровольцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93