- Видишь парашют? Вон то белое пятно в паре сотен метров от нас? Думала, что он утонет, но, наверное, под ним остался воздушный пузырь. Примерно там бы мы и оказались, если бы не дюны. И видишь ровный берег между нами и озером? Спорим, что песок там насыщен жидкостью! Что-то вроде зыбучих песков или грязи. Ходить по такому - одно мучение. Мы и в самом деле угодили в правильное место!
Озеро оказалось большим, но не огромным, потому что я видел холмы на его дальнем берегу: морщинистые склоны, которые словно плавали над горизонтом наподобие миража. Я подумал, что такой эффект возникает из-за перепадов температуры, но может, причиной была кривизна планеты. Бритни или знала всю эту физику, или могла быстренько ее рассчитать, но мне требовалось, чтобы она успокоилась и сосредоточилась, иначе никто из нас не выберется из этой переделки живым. Она протянет чуть дольше меня, однако ей надо, чтобы я оставался жив и двигался, иначе ее пьезоэлектрические источники питания перестанут работать. Впрочем, она прекрасно об этом знает. И ей никогда не забыть, как близко к смерти она оказалась, когда на Энцеладе
прямо под нами сработал гейзер, и я оказался первым человеком в истории, облаченным в «шкуру», потерявшим сознание при ударе и способным потом об этом рассказать. Я не приходил в себя целую неделю, а Бритни связалась с моим кораблем и вызвала помощь, и потом ей несколько дней пришлось максимально экономить энергию, пока до нас не добрались спасатели.
Именно тогда она и родилась по-настоящему. Никто не знает, почему некоторые искины достигают подлинной разумности, в то время как большинство, наподобие компьютера моего корабля, есть не что иное, как имитации разума. Со своими задачами они справляются очень хорошо, но, кроме искусственных интерфейсов, к этому ничего не прилагается. Бритни же «очеловечилась», пока ждала спасателей. К тому времени, когда врачи вывели меня из комы, она уже дала себе имя и стала болтливой двенадцатилетней девчонкой. Не знаю, как работают у искинов эти «собачьи года», но только не линейно.
Странно, как ее детство, если его можно так назвать, отражает мое. Хотя в настоящем зеркале предметы «зеркалятся» лишь частично. Бритни несколько дней (целую вечность по меркам искинов) смотрела, как приближается смерть. Моих родителей смерть настигла, когда меня не было рядом с ними, и лишь потом я стал бесконечно о ней размышлять.
Несколько месяцев она изводила меня требованием установить ей более емкие батареи, чтобы продлить время своего выживания, если меня опять что-нибудь обездвижит. А когда я наконец уступил, она от них отказалась. И объяснять ничего не стала, что весьма странно, ведь обычно Бритни разглагольствует на любые темы, словно полагает, будто болтовня - синоним жизни. «Я разговариваю - следовательно, я существую». Со временем до меня дошло, что больше отключения питания она боится только одного - остаться в одиночестве. И это делает нас воистину странной парочкой.
Смутило меня не только озеро. Тусклый свет, дымка и относительно далекий горизонт мешали ощутить масштабы.
- Это потому, что Титан раз в десять больше тех планеток, к которым ты привык, - пояснила Бритни. Энцелад она без крайней необходимости не упоминала. - Но диаметр его всего лишь треть от диаметра Земли. С такой высоты до горизонта примерно…
- Словом, ты хочешь сказать, - прервал я неизбежную лекцию по сферической тригонометрии, - что эта планета большая, но не настолько большая, как Земля?
Она помедлила с ответом, из чего я заключил, что задел ее чувства:
- Да.
- А где контейнер? - Я отчаянно надеялся, что тот лежит на каком-нибудь сухом и возвышенном месте, потому что ей удалось здорово меня напугать рассказом об озерах. Пешком по дну, подумать только! Во мраке. Уж больно напоминает ситуацию с обрушением здания, хотя речь и не идет о чем-то остром и тяжелом. Если мне придется умереть, то я твердо намерен сделать это на суше, где, по крайней мере, хоть что-то видно. Кстати, отсюда и следующий вопрос: - И сколько у нас времени до наступления ночи?
Думаю, именно в тот момент Бритни повзрослела еще на год. Я ожидал услышать в ответ нечто ехидное вроде: «А ты как думаешь, гений?», а также напоминание - она способна видеть только то, что вижу я, поэтому я и сам могу прекрасно рассчитать, где мы расположены относительно терминатора
. Это так, но она умеет рассчитывать траектории спуска, поправку на снос ветром и еще черт знает сколько параметров гораздо лучше и быстрее меня.
- Мы неподвижны относительно Сатурна, - ответила она сразу на второй вопрос. - Поэтому длительность суток равна периоду обращения. - Это я и так знал, но на сей раз прикусил язык и был вознагражден продолжением ответа. - Сейчас здесь сутки перевалили за полдень, но у нас есть еще не менее семидесяти двух часов светлого времени.
- А контейнер?
- Где-то там. - Тут она сообразила, что не может указать направление без внешнего интерфейса. - Так, повернись-ка на сто пятьдесят пять градусов.
Я крутанулся почти на сто восемьдесят в правую сторону.
- Проклятье… - Никогда прежде не слышал, как она ругается. - Я имела в виду, в другую сторону. Ты обычно поворачиваешься против часовой стрелки. Нет, обратно не разворачивайся. Видишь тот горный хребет справа, похожий на спящего аллигатора? Нет, не этот, а рядом. Нет, теперь проскочил. Не шевелись, попробуй разглядеть. Я бы сейчас зуб отдала за возможность указывать.
- Не очень-то заманчивое предложение. - Это было лучшее, что пришло мне в голову в качестве извинения за то, что минутой раньше я прервал ее научные выкладки. - Если учесть, что единственный зуб поблизости - мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20