– Делайте, как он говорит, лейтенант! – распорядился Глесс Грамеан. – Положите оружие на пол.
– Теперь отойдите к стене, чтобы я вас видел! – не сводя глаз со своих пленников, Эвинд подобрал их оружие и отступил назад, к медустановке в центре отсека.
Освободить Аньо от наручников было делом мгновения. Ки-Маар удовлетворенно вздохнул, разгоняя кровь в онемевших запястьях. Эвинд положил шокер коммодора ему на колено.
– Если тебе покажется, что кто-то из нас блефует, убей того к чертовой матери! – посоветовал он.
Гибкие пальцы Аньо тронули регулятор мощности и крепко сжали серебристую рифленую рукоятку.
– Лучше бы ты дал мне ту гранату.
Эвинд усмехнулся:
– Теперь, когда нас двое против двоих, можно и признаться. Тадж был прав это действительно не граната, а мыльный шарик из ванной премьер-лейтенанта Сардкойн. Наша Страж Крови любит экзотику.
– Ах ты…
Штурмовик дернулся к Эвинду, секунд-лейтенант вскинул лучевик.
– Теперь я уже не блефую, – предупредил он, – и выстрелю без колебаний, если понадобится.
– Что все это значит? – не выдержал коммодор. – Что вы затеяли? Предупреждаю: вам не удастся долго держать нас в заложниках!
– Это и не понадобится, – качнул головой Эвинд. Дуло лучевика в его руках смотрело прямо на пленников. – Просто делайте все, что я вам скажу.
– Надеешься вытащить своего дружка? – Злость от своего поражения заставила Таджа забыть даже о присутствий коммодора. – Не выйдет! Он сдохнет с минуты на минуту, ясно?
Эвинд взглянул на Грамеана:
– Не так уж долго осталось ждать… Через пятнадцать сотых галачаса "Непобедимый" выйдет из подпространства – в пределах системы Зианд, не так ли, мой коммодор? И, как только это произойдет, вы прикажете связистам немедленно соединить вас с полковником Морианом.
Лицо Глесса Грамеана побагровело, на висках вздулись жилы.
– Никогда! – бешено крикнул он, так стиснув костистые кулаки, что они побелели. – Тебе проще убить меня!
Эвинд покачал головой:
– Я не буду вас убивать. Я поступлю с вами так же, как с премьер-лейтенантом Сардкойн, – оглушу и потребую связи вашим именем.
На коммодора страшно было смотреть.
– Ты этого не сделаешь!
– Сделаю. И уж тогда-то точно все узнают, что тут произошло. Немилость Императора – ничто по сравнению с тем позором, который вас ждет.
И Грамеан, и Эвинд знали, что это правда.
– Что я выиграю, связавшись с Морианом?.. – угрюмо проговорил опальный коммодор.
– Возможность сохранить все в тайне, – прозвучал голос с сияющего белизной ложа. Аньо понял и принял игру Эвинда. – Вы еще не настолько испортили дело, коммодор, чтобы полковник Мориан захотел предать дело огласке.
– А мы с Аньо согласны и помолчать, – с усмешкой закончил секунд-лейтенант.
Глесс Грамеан сжал губы так, что они превратились в нитку, крылья тонкого носа дрогнули.
– У вас пять сотых, мой коммодор, – вымолвил Эвинд. – Потом вам придется решать.
Словно в подтверждение его слов, огромный корабль вдруг мелко-мелко задрожал, словно пытался преодолеть упругую невидимую преграду. От еле слышного низкого гула по коже у всех будто побежали электрические искры, все ощутимей с каждым мигом, уши заложило.
Мерт Дэмлин пошатнулся и стиснул ладонями виски, борясь с подступающей дурнотой.
– Ненавижу переход. – простонал он.
Эвинд тоже стиснул зубы, преодолевая подступающую тошноту, и тревожно глянул на Аньо. Компенсаторы гиганта-крейсера гасили большую часть напряжения, но для Ки-Маар это был уже шестой прыжок, и четыре из них он перенес в крошечном, не приспособленном для смягчения шока челноке. Эвинд хорошо знал, во что превращается при переходе малейшая царапина на человеческом теле – что же говорить о страшных ранах юноши! Непонятно было, как он еще оставался в живых. Прорыв корабля из подпространства мог погубить его.
– Я продержусь, – сизыми сухими губами прошептал Аньо.
Каждый волосок на теле встал дыбом, беззвучный гул накатывался со всех сторон, ввинчивался в кости, в плоть, в мозг. На какой-то миг вибрация стала невыносимой… И вдруг прекратилась в один миг – словно корабль с протяжным звоном прорвал наконец преградивший ему путь гигантский натянутый платок. Вокруг была уже не бездна подпространства, крейсер вернулся в реальный космос.
Эвинд дернул головой, чтобы вытряхнуть из ушей завязшую там нежданную тишину. И в этот момент Тадж бросился на него, нанося короткий смертоносный удар. Дурнота штурмовика была чистой воды притворством; он выжидал для атаки момент перехода, когда, по его расчетам, враг был бы наиболее беспомощен.
Но Эвинд совершил слишком много прыжков в почти не защищенном малыше-истребителе и научился не обращать внимания на шок. Он успел на полпальца уклониться от кулака Мерта Дэмлина – удар Черного Шлема отбросил его далеко назад, но не убил.
С рыком ярости штурмовик бросился на Эвинда. Блеснула короткая вспышка, сильно запахло озоном, и парализованный Тадж тяжело упал на пол. Дон Аньо опустил руку с шокером.
Преодолевая жгучую боль, секунд-лейтенант с трудом выпрямился и с лучевиком наперевес взглянул на коммодора.
Глесс Грамеан больше не колебался.
– Отсек связи! – громко, отрывисто скомандовал он. – Соединить меня с полковником Морианом из стратегической разведки, немедленно! Пароль: "Дон Аньо"!
Полковник Сойн Мориан умел казаться невзрачным и незаметным – таким, во всяком случае, Эвинд помнил его по базе Кризи. Но сейчас, облаченный в светло-синий парадный мундир, стоящий под лазорево-черным имперским флагом в центре какого-то помещения, начальник отдела стратегической разведки был образцом спокойного благородства и удивительного достоинства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113