Были отчаянные, которые пытались прорваться туда, чтобы увидеть космос. Некоторым это удавалось. Их предавали анафеме. Никто из них никогда домой не возвращался, чтобы рассказать о своих успехах, – но их имена обрастали легендами. В такие дни горечь становилась ощутимее и острее.
И все же, несмотря на случаи ренегатства, Теллара была единодушна. Если мы не можем войти в союз миров как равные или как старшие, мы останемся вне союза миров. Мы культивировали свою изоляцию, мы носились со своей "независимостью". И снова начали увеличивать содержимое арсеналов, чтобы отстоять свободу и независимость, если Большой сосед захочет присоединить нас силой. Мы упорно закрывали глаза на очевидный факт, что Большому соседу на нас совершенно наплевать.
Такое положение длилось десятки десятилетий.
Ecjm очень часто повторять какую-нибудь избитую истину, найдется наконец простодушный, который поверит ей. Секрет полишинеля становится настоящим секретом, когда в кругу посвященных появляется посторонний.
Вырастали поколения тех, кто не видел и не понимал. С рождения вокруг них твердили о свободе, независимости и угрозе со звезд. И они верили. Не могли не поверить – ведь этими понятиями был пропитан воздух вокруг них.
Они верили. И становились воинами.
Теллара никогда не была мирной планетой. Здесь всегда грохотали битвы воинственность у телларийцев в крови.
А уж если ее терпеливо пестовать и взращивать…
Мы сделались расой воинов. Мы не в состоянии были догнать Империю в том, что касалось науки, техники, медицины, звездоплавания, – но мы знали наверняка: если кто-нибудь попробует захватить Теллару, он сделает это не раньше, чем убьет последнего теллариица, и не прежде, чем оружие из телларииских арсеналов превратит нужную ему землю в черную выжженную пустыню.
И теперь Империя заметила нас. Теперь она начала с нами считаться.
Больше того, именно в это время мы стали ей жизненно необходимы. Все десятилетия, что мы культивировали сбой изоляционизм, Ал'Троона расширяла свои владения. Ассимиляция – главный враг крупных образований. Когда Империя включила в себя множество новых миров, боевой дух начал изменять ей. Для все накалявшейся борьбы с Владычеством Раан Двенадцати Созвездиям нужна была свежая кровь. Кровь воинов, которые не отступают, когда видят десятикратное превосходство врага, которые не сдаются, попав в окружение, а убивают себя вместе с теми, кто осмелится приблизиться к ним.
Империи срочно понадобилась Теллара.
И пробил наш час. Теперь мы могли диктовать Ал'Трооне любые условия. Мы "вошли бы в союз миров", куда так долго стремились, "на равных".
Но политика изоляционизма, которую мы так долго проводили, на этот раз сыграла против нас.
"Пусть попросят еще", "пусть расширят свои предложения", "пусть увидят, что телларийцев им не купить". Мы наслаждались триумфом и желали продлить его еще… еще хоть на день!
Мы тянули до тех пор, пока сквозь все наши кордоны и орбитальные укрепления не прорвался первый корабль раан.
Мы уничтожили раанский звездолет, но в этой части нашей планеты никогда больше не восстановится жизнь. И одно дело, когда такой ценой можно отогнать врага, который в состоянии понять полученный урок. Совсем другое, когда враг настолько безмозгл – или упорен, – что будет повторять атаки снова и снова, пока не покончит с защитниками или не добьется своего, как, мы знали, это происходило уже давно во многих десятках внешних миров.
И тогда мы уже сами должны были просить Империю принять воинов Теллары в ряды своих армий пусть даже ради этого нам пришлось встать под протекторат лазорево-черного знамени.
Империя получила своих воинов. Но телларийцы не стали почетными наемниками, как могли бы, прерви они свой триумф несколькими месяцами раньше. Нами стали затыкать все бреши, из наших тел возводили баррикады при отступлении, мы находились на острие меча в каждой атаке.
И Империя всегда знала, что мы опасны. Нам доверяли катера-истребители, наземные машины, командование взводами, ротами, эскадрильями.. никогда вгэскадрами, дивизиями, штабами.
И дело вовсе не в засилье расы чистокровных имперцев – хотя их шовинизмом пропитаны все Двенадцать Созвездий. Просто прежде присяги на верность Великому Дому мы по-прежнему целовали знамя Теллары. Мы везде и всегда помнили, что за планета нас взрастила. И Империи, как бы она этого ни хотела, не удавалось ассимилировать даже тех, кто был, как я, навсегда отдан ей в служение.
Возможно, имперцы даже не сознавали, как им повезло с этой неудачей. Ведь, перестав быть телларийцами, мы утратили бы в себе качества бойцов. Что поделать, понятия "теллариец" и "боец" не существовали друг без друга.
Но мы были кастой отверженных. Слово "теллариец" в устах большого числа имперских чинов звучало лишь немногим уважительней слова "раан".
И все равно мы были нужны им.
Я вырос в Зеленых Холмах. Испокон века тамошним уроженцам приписывали скупость в чувствах и непреклонную гордость вместе со слепящей яростной ненавистью ко всякому внешнему врагу. Но моя мать, погибшая на боевом задании вместе с отцом, была уроженкой Восточного материка Теллары – и я унаследовал от нее умение, сильно затрудняющее жизнь: умение сквозь внешнюю оболочку заглядывать в самую суть вещей.
Отчего Империя позволила раанам так далеко продвинуться в глубь соседних территорий, прежде чем прислушалась наконец к воплям уничтожаемых и вступила в войну с Владычеством? Не потому ли, что надеялась прибрать к рукам ослабленных соседей – и стала сражаться, лишь когда поняла, что не удастся в стороне дождаться победы одного из соперников?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113