Над рестораном все еще висела изъеденная морской солью
реклама: "Ресторан "На Пристани". Омары, бифштексы, коктейли". Я
представил себе как все это выглядело летними вечерами: оркестр
"диксиленд", господа в соломенных шляпах и девушки в поблескивающих
платьях для коктейля.
Я поднял воротник куртки. Ветер теперь был и в самом деле холодным, а
небо потемнело так, что некоторые автомобили на другом берегу ехали с
включенными фарами. Видимо, шел шторм, сильная, североатлантическая буря,
в которую человек даже дома у камина чувствует себя сидящим в маленькой
лодчонке посреди бесконечного моря.
Потом я услышал пение. Слабое, отдаленное и безумное. Оно доносилось
изнутри заброшенного ресторанчика. Тонкий писклявый голосок, от которого
что волосы у меня на затылке встали дыбом, будто зарядившись в генераторе
Ван-де-Граафа.
Мы выплыли в море из Грейнитхед
Далеко к чужим берегам,
Но нашим уловом был лишь скелет,
Что сердце сжимает в зубах.
Я встал и прошел по прогнившим доскам веранды к ресторану, разыскивая
источник голоса. Раз или два я перепрыгивал через дыры в полу. Под
помостом я видел влажную темноту и убегающих крабов. Я дошел до ресторана
и направился прямо к входной двери. Она была заперта на ключ. Стекла
покрывал толстый слой грязи и соли, так что я не мог заглянуть внутрь.
Пение прозвучало снова, на этот раз громче, тем же холодным и чистым
голосом. Оно явно доносилось изнутри ресторана. Я огляделся, нет ли
кого-нибудь поблизости, после чего три или четыре раза сильно пнул ногой
дверь. Дешевый замок оторвался вместе с куском дверной рамы, двери
задрожали и открылись, будто приглашая внутрь. "Войдите, мистер Трентон,
вас ждет ваше предназначение".
Я осторожно вошел. Пол из голых потрескавшихся досок был покрыт
пылью, замусорен старыми газетами и бесформенными кусками зеленого
линолеума. Под потолком вращалась бумажная мухоловка, подвешенная между
двумя лампами в абажурах из молочного стекла. На стене напротив висело
большое зеркало, обгаженное мухами и покрытое грязью. Я видел свое
отражение, маячащее в дверях, похожее на старую, покрытую пятнами,
выцветшую фотографию человека, который давно мертв. Я сделал два или три
шага вперед.
- Джон? - услышал я шепот. Я обернулся. Она стояла за мной, с
застывшим в ужасной гримасе лицом, выглядевшим совсем как череп скелета. -
Джон, ты должен освободить меня.
- Как я могу тебя освободить? - спросил я. Я смотрел, как она
проскальзывает в помещение в своей бесшумно трепещущей погребальной
одежде. - Я вытащил тебя из моря. Что еще я могу для тебя сделать?
- Разбей ящик, - прошептала она. - Этот ящик заперт печатями, которые
я сломать не могу: печатями Святой Троицы. Ты должен открыть ящик во имя
Отца, Сына и Святого Духа. Точно так, как он был запечатан.
- Но у меня все еще нет гарантии, что я получу Джейн живой, целой и
невредимой.
- На этом свете никаких гарантий быть не может, Джон. Ты должен
просто верить мне.
- Не знаю, должен ли я верить тебе вообще.
- А веришь ты, что я могу распороть тебе живот, как тому
полицейскому, который пытался вас остановить? Или что я могу разорвать
тебя на куски, как Дэвида Дарка? Хоть я и в заточении, я все же обладаю
великой мощью, Джон.
- Я хотел лишь уточнить, чего... чего ты от меня хочешь, -
прозаикался я.
Джейн поплыла в сторону зеркала, но зеркало не отразило ее, будто она
была вампиром, от которого меня шутливо остерегала Джилли. Потом Джейн
проникла через стекло и посмотрела на меня из зеркала, хотя в комнате ее
уже вообще не было.
- Придется поверить, - сказала она и исчезла.
Я долго стоял в опустевшем помещении ресторана. Настала минута, когда
я должен был принять решение. Я уже убедился, что Микцанцикатли может
убивать жестоко и безжалостно, что он может приказать мертвым убивать
живых. Но я желал также возвращения Джейн, я желал этого с отчаянием,
которое намного превышало границы, назначенные любовью. Как будто я
непременно хотел показать себе, что чудеса бывают, что мертвые могут
восстать из гроба, что весь мир может перевернуться вверх тормашками.
С тех пор как погибла Джейн, я был свидетелем уже многих необычных и
ужасающих событий. Но в ту минуту мне казалось, хотя я и не знаю, почему,
что все это были фокусы, предназначенные для того, чтобы запугать меня.
Однако только когда я буду держать роскошное тело Джейн в своих объятиях,
лишь тогда я поверю в существование сил, которые человек не может объять
ни разумом, ни воображением.
Конечно, тогда я не отдавал себе отчета, что еще никогда со дня
гибели Джейн не был так близок к нервному срыву. Видимо, я находился на
грани безумия, если не смог уговорить себя, что должен помочь освободиться
Микцанцикатли. Я до сих пор холодею от этого воспоминания.
Я вышел из ресторана и вторично прошел по доскам веранды. На дворе
было так темно, будто уже наступила ночь, а ведь еле миновал полдень.
Изъеденный водой медный ящик все еще лежал на платформе, прикрытый кусками
брезента. С противоположной стороны платформы находился запертый шкаф с
надписью ПОЖАРНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ. Обойдя ящик, я подошел к шкафу, осмотрел
заржавевшие засовы, а потом несколько раз сильно ударил ногой, пока левая
часть двери не оторвалась и я не мог ее полностью отломать. Внутри был
свернутый шланг и то, что я искал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128