Чье-то дыхание? Шепот? Я оцепенел
и не мог решить, должен ли я вернуться в библиотеку и попытаться
разобраться с этими непонятными явлениями или притвориться, что все это
меня не волнует. Ведь духи, возможно, являются только тем, кто в них
верит. Может, если я не поверю в них, то они потеряют силы, утратят
желание и наконец оставят меня в покое?
Шепот. Тихий, упорный, настойчивый шепот, будто кто-то рассказывал
какую-то длинную и исключительно неприятную историю.
- Ну хорошо, - сказал я вслух. - Ну хорошо, с меня хватит!
Я резко распахнул двери библиотеки, так, что они затряслись на петлях
и жалобно скрипнули. Библиотека, конечно же, была пуста. Только ветви
плюща, барабанящие в окно. Только ветер и ливень, хлещущий в стекла. При
каждом выдохе из моего рта вырывался пар. Я невольно припомнил
разнообразные фильмы ужасов, типа "Изгоняющего дьявола", где присутствие
демона зла отмечалось резким падением температуры.
- Ладно, - буркнул я, стараясь принять тон крутого парня, который
великодушно решает сохранить жизнь алкашу, пристающему к его жене. Я
нащупал ручку и тщательно закрыл за собой двери библиотеки. - Там ничего
нет, - сказал я сам себе. - Никаких духов. Никаких демонов. Ничего!
Я забрал книги и картину, отнес их в гостиную и разложил на коврике
перед камином. Затем развернул картину и стал держать ее перед собой. В
мигающем свете огня нарисованное море, казалось, волновалось.
Было удивительно думать, что этот листок вручную выделанной бумаги
прикрепили к мольберту более двухсот девяноста лет назад менее чем в
четверти мили отсюда, что неизвестный художник воспроизвел с помощью
красок фрагмент прошлого, день, когда по пристани гуляли мужчины в
камзолах, а Салем был полон коней, повозок и людей в пуританских одеждах.
Я коснулся поверхности картины кончиками пальцев. Многое говорило об
отсутствии у художника таланта. Колорит и перспектива были переданы
решительно по-любительски. Однако что-то создавало впечатление, что эта
картина изображает нечто жизненно важное, что ее нарисовали по какой-то
серьезной причине. Так, будто художник спешил увековечить для потомства
этот давно минувший день и потому старался так подробно запечатлеть, как
выглядел тогда Салемский залив.
Теперь я понял, почему Музей Пибоди так интересовался картиной.
Каждая подробность была передана с большой точностью, каждое дерево
находилось на своем месте, было видно даже крутое начало Аллеи Квакеров, у
которой стояли маленькие домики. Один из них мог бы быть предком моего
дома: невысокая развалюха с высокой каминной трубой и стенами, поблекшими
от старости.
Я присмотрелся к кораблю на другой стороне залива. Это был
трехмачтовый парусник с обычным такелажем, однако у него была характерная
черта, которой я не заметил раньше. На корме развевались целых два больших
флага, один над другим. Верхний изображал красный крест на черном фоне,
нижний, видимо, был знаком владельца судна. Конечно, в 1691 году еще не
знали "звезд и полос". Некоторые утверждают, что именно капитан дальнего
плавания из Салема Вильям Драйвер впервые поднял на мачту американский
флаг "Олд Глори", но это было уже в 1824 году.
Я долил себе виски и заглянул в книжку Уолкотта о торговых кораблях.
Я узнал, что "сановники из Салема имели обычай поднимать на своих кораблях
два флага: один для обозначения владельца, другой в честь начинающегося
плавания, особенно если это плавание должно было иметь исключительное
значение или принести колоссальную прибыль"
В конце книги я нашел таблицу с рисунками флагов различных
судовладельцев. Правда, рисунки эти были черно-белые и трудно было
разобраться в различных комбинациях крестов, полос и даже звезд. Два
изображения отдаленно напоминали флаг с корабля на картине, поэтому я
сунул нос в "Торговый флот Салема" Осборна, чтобы найти что-нибудь о
хозяевах кораблей. Один случай оказался безнадежным: флаг Джозефа
Уинтертона, эсквайра, который якобы первым пустил паром из Салема в залив
Грейнитхед. Однако другой флаг принадлежал Эйсе Хаскету, богатому купцу,
чьи радикальные религиозные убеждения в 1670 году вынудили его к бегству
из Англии. Вскоре он построил в Салеме, пожалуй, самый большой флот
торговых кораблей и рыбацких судов на всем восточном побережье.
"Нам немногое известно о флоте Хаскета, - говорилось в книге, - хотя
вероятнее всего в его состав входили четыре стофутовых торговых корабля и
бесчисленные меньшие суда. По современным меркам корабль длиной в сто
футов не причисляется к большим, но это были самые крупные плавающие суда,
которые могли безопасно входить в залив Салем. Приливы там достигают
девяти футов, и большой корабль, свободно войдя в залив во время прилива,
во время отлива несомненно сел бы на мель. До нашего времени известными
остались названия лишь двух кораблей Хаскета: "Осанна" и "Дэвид Дарк".
Вырезанная из кости модель "Осанны", выполненная около 1712 года бывшим
членом экипажа корабля, представляет корабль как трехмачтовый парусник с
флагом, украшенным пальмовым деревом в знак того, что корабль ходил в
плавания к берегам Вест-Индии. Не сохранилось ни одного описания "Дэвида
Дарка", однако можно предположить, что это был корабль, во многом похожий
на "Осанну"..."
Я открыл "Великих людей Салема" Дугласа и прочитал все, что мог найти
об Эйсе Хаскете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128