Но когда на мой голый живот
брызнула сперма, я услышал мерзкий скрипящий звук, и лицо Джейн, несясь ко
мне с неправдоподобной скоростью, взорвалось фонтаном крови и осколков
стекла. И на одно страшное мгновение ее лицо коснулось меня - с содранной
живьем кожей, обнаженными костями скул, выбитыми, раскачивающимися
глазами, окровавленными зубами, скалящимися из-за бесформенных
размозженных губ.
Я скатился с кровати и покатился по полу так быстро, что ударился о
столик и сбросил на пол звонкий дождь предметов: бутылочек с кремом для
бритья, фотографий в рамках, разных безделушек. Фарфоровая ваза,
разрисованная цветами, раскололась на моем черепе.
Дрожа, я посмотрел на смятую постель. Там ничего не было: ни крови,
ни тела, ничего. Я чувствовал, как по моему телу сплывает пятно спермы, и
коснулся липкой сырости на моем теле. Это был кошмарный сон, повторял я
себе. Эротический кошмар. Помесь страха и голода по женщине, перемешанная
с воспоминаниями о Джейн.
Я вообще не хотел возвращаться на ложе. Я боялся заснуть. Но было два
часа ночи, и я чувствовал такую усталость, что мечтал только об одном:
заползти под одеяло и закрыть глаза. Я сдавил виски руками, пытаясь
успокоиться.
Через минуту я заметил, что на простыне начинают появляться какие-то
коричневые пятна, напоминающие следы горелого. Некоторые из них даже
слегка дымились, как будто кто-то выжигал их снизу раскаленным прутом или
концом сигареты. Завороженный и полный страха, я смотрел, как перед моими
глазами появляются кружочки, петли, перекладины.
Они были смазаны, трудночитаемы, но это несомненно были буквы. СП...
И... О... Л...
СПАСИ МЕНЯ? СПАСЕНИЕ?
И тогда меня осенило. Правда, я напал на эту мысль лишь потому, что
накануне общался с Эдвардом Уордвеллом. Но все сходилось так великолепно,
что у меня не появилось и тени сомнения, что буквы могут означать что-то
иное. Не СПАСИ МЕНЯ или СПАСЕНИЕ, а только СПАСИ КОРАБЛЬ.
Через посредника, духа моей жены, что-то, что находилось под водой, в
трюме "Дэвида Дарка", молило о спасении.

13
Оставшуюся часть ночи меня ничто не беспокоило, и я спал почти до
семи часов утра. Перед самым ленчем я поехал в деревню Грейнитхед, оставил
машину посреди рынка и пошел по мощенной улице к лавке "Морские сувениры".
Грейнитхед был уменьшенной копией Салема, скопищем домов постройки
восемнадцатого и девятнадцатого века и множества лавок, сгруппировавшихся
вокруг живописного рынка. Три или четыре узкие крутые улочки вели от рынка
вниз, к живописной полукруглой пристани, где в теперь всегда было полно
яхт.
До середины пятидесятых годов Грейнитхед был замкнутым, забытым
рыбацким поселением. Но в конце пятидесятых и в начале шестидесятых рост
благосостояния среднего класса привел к распространению парусного спорта и
океанической рыбной ловли, вследствие чего Грейнитхед быстро стал
привлекателен для всех, кто желал иметь домик над морем в паре часов езды
автомобилем от Бостона. Энергичная комиссия выдоила достаточно денег из
федеральных фондов и фондов штата, чтобы реставрировать все прекрасные и
исторические здания в Грейнитхед, разрушить старые кварталы рыбацких
домишек и заменить нищие ободранные лавки на побережье рядами ювелирных
магазинов, салонов мод, галерей, кондитерских, кофеен, рыбных ресторанов и
других модных, элегантных и экстравагантных магазинов, какие можно увидеть
в каждом современном торговом центре Америки.
Я часто задумывался, можно ли сейчас в Грейнитхед купить обычную еду
и обычную посуду для домашнего хозяйства? Ведь не всегда же человек хочет
есть сосиски по-баварски или покупать уникальные, вручную расписанные
горшки для своей шикарно обставленной кухни.
Правда, лавка "Морские сувениры" со своим ядовито-зеленым фронтоном и
псевдогеоргианскими окнами также не грешила хорошим вкусом. Внутри нее
были громоздились в беспорядке горы драгоценного мусора: модели кораблей в
бутылках, блестящие латунные телескопы, секстанты, корабельные кулеврины,
багры, гарпуны, навигационные циркули, картины и гравюры. Конечно же,
наибольшим спросом пользовались носовые фигуры кораблей - чем грудастее,
тем дороже. Стоимость подлинной носовой фигуры начала девятнадцатого века,
особенно если она представляла собой сирену с голой грудью, более пышной,
чем у Мерилин Монро, достигала астрономических сумм - тридцать пять тысяч
долларов и выше. Но все же спрос был так велик, что я нанял старичка из
Сингин-Бич, который вырезал из дерева "точные копии" старых носовых фигур.
Образцом ему служил разворот журнала "Плейбой", вышедшего в мае 1962 года.
На половике под дверями лежала куча писем и счетов, а также
уведомление, что пришли гравюры, купленные мной на прошлой неделе на
аукционе у Эндикотта. Я должен буду позже зайти на почту, чтобы забрать
их.
Хотя я и смог перехватить пару часов сна, но все равно чувствовал
себя подавленным и нервничал. Я вообще не хотел уезжать из Грейнитхед, но
при этом знал, что не способен провести еще хоть одну ночь в собственном
доме. Меня раздирали страх и страдание. Я боялся этого холода и этого
шепота, поскольку уже знал, что подобный призрак убил миссис Саймонс,
используя одну лишь черную магию. И я страдал, поскольку я любил Джейн, а
Джейн уже не было в живых, и видеть ее, слышать, прикасаться - это было
выше моих сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128