Можно освоить движения в боевом кунг-фу, но если вы не знаете культуры этой борьбы, то никогдаa не станете мастером. А выучить культуру кунг-фу нельзя за одну ночь.
Профессор Кволт одобрительно пыхтел трубкой.
— Ну ладно, все равно, — сказал он. — Так какие еще есть мнения?
Все замолчали, затем заговорил доктор Джарвис:
— Насколько я понимаю, есть только два варианта. Либо миссис Грейвс была одержима демоном, который вещал ее устами, либо была загипнотизирована кем-то и потому заговорила на незнакомом ранее языке, даже не понимая смысла.
— Ну, и что вам кажется более приемлемым? — спросил профессор Кволт.
Он разговаривал с нами, как терпеливый лектор университета, который приглашает студентов высказывать свои соображения. Но никто из нас ничего путного не придумал.
Я обычно с трудом логически рассуждаю, вся моя логика состоит из манипулирования первыми пришедшими в голову мыслями.
— Более вероятно, что она находилась в состоянии гипноза, — заметил я. — Не скажу, что я не верю в демонов, но существует, пожалуй, больше достоверных случаев гипнотизмa чем демонической одержимости. Кроме того, упоминание о демонах заставляет меня содрогаться.
Профессор Кволт улыбнулся:
— Ладно. Предположим, она была загипнотизирована. Кто это сделал и зачем?
— Ну, насколько мы знаем, — сказала Анна, — в Зимнем Порте сейчас находятся двое: мисс Джонсон, и эта загадочная личность в капюшоне.
— Об этой странной личности мы не знаем ровным счетом ничего, — заметил профессор Кволт. — А вот касательно мисс Джонсон можно порассуждать. Предположим, это сделала она. Но зачем ей понадобилось гипнотизировать миссис Грейвс?
Мы начали размышлять об этом, когда в дверь гостиной постучали. Доктор Джарвис сказал:
— Войдите.
В комнату вошла миссис Джарвис. Это была невысокая румяная женщина с белокурыми локонами, одетая в простенькое цветастое платье.
— Надеюсь, я вам не помешала, — сказала она. — Но к вам стучатся.
— В какую дверь? — спросил доктор Джарвис. — Надеюсь, не в дверь погреба?
— Нет, дорогой, в дверь консультационной. Я услышала стук и решила зайти, пощупать пульс у Маджори и измерить температуру, но не смогла открыть.
— Она не заперта, — сказал доктор Джарвис. — Я никогда не закрываю, разве что ночью.
— Я думаю, будет лучше, если ты сам сходишь и посмотришь, — сказала миссис Джарвис. — Я уж и толкала, и стучала, но ничего не получается…
Анна улыбнулась:
— Ты — сильный парень, Гарри, иди помоги.
— Сильный? — спросил я. — В школе меня дразнили заморышем, потому что я был похож на недоноска из букваря Чарльзa Атласа.
Тем не менее я последовал за миссис Джарвис через коридор к белой двери консультационной. Подергал за ручку. Миссис Джарвис оказалась права, дверь была закрыта. Я уперся плечом и попытался выдавить дверь, но безуспешно. Она стоялa твердо и крепко, будто была заперта на десять засовов. Я еще раз подергал за ручку и позвал:
— Маджори, ты закрыла дверь? Проснись, Маджори!
За дверью ни звука. Миссис Джарвис предложила:
— Можно было бы залезть через окно, но оно тоже закрыто.
— Но ведь можно заглянуть в окно и посмотреть, что там делается?
— Нет. — Она покачала головой. — Окна закрашены краской наполовину, чтобы с улицы было не видно, когда производится осмотр.
— У вас есть ключ?
Она протянула мне ключ.
— Я уже пробовала. Без толку, замок не работает.
Я взял ключ и повертел им в скважине. Пока возился с замком, мне показалось, что в комнате возник слабый шум. Перестал поворачивать ключ и прижался ухом к двери, но звуки прекратились. Повертел ключом еще, но пока я это делал, готов побиться об заклад, опять услышал странный шум.
Это были мягкие, хлопающие звуки, будто взмахи больших крыльев. Я снова прислушался — тишина. Спросил миссис Джарвис:
— Видимо, придется взломать дверь. Вы не возражаете?
— Раз надо, значит, надо. Под лестницей есть лом.
Она открыла кладовку под лестницей, и мне пришлось разворошить кучу старых принадлежностей для гольфа и разбитых картинных рам, прежде чем нашел старый лом у задней стены. Я вытащил его и уперся в щель между дверью и косяком. На всякий случай еще раз повернул ключ и подергал ручку, но безуспешно.
Я покрепче взялся за лом и как рычагом надавил вбок. Старое доброе дерево скрипело, но не поддавалось, я надавливал сильнее и сильнее, и вот наконец дверь распахнулась.
Внутри было темно, хотя я точно помню, что, уходя, мы оставили свет включенным. Я наклонился над кушеткой и разглядел ноги Маджори в серых чулках. Включил свет и увидел жуткую картину.
— О боже! Так я и думал.
Маджори была мертва. На ней не было никаких следов насилия, но руки были прижаты к груди, она как бы защищалась от кого-то или чего-то. Глаза открыты и выпучены, а рот зловеще распахнут, как бы в безмолвном вопле.
Когда я обернулся, доктор Джарвис уже стоял в консультационной. Он взглянул через мое плечо на безжизненное тело Маджори, схватил ее руку, проверил пульс, но… Он провозился с ней три или четыре минуты, прежде чем отпустил ее руку.
— Мне очень жаль, — мрачно сказал он. — Ей уже ничем не поможешь.
— Вы знаете, от чего она умерла? — спросил я. Мне было жутко и больно, но я должен был все знать.
Доктор накрыл Маджори белой простыней.
— Она скончалась от страха, — ответил он.
— От страха? Да вы шутите, доктор!
Доктор Джарвис зло посмотрел на меня.
— Да я не больше вашего знаю, что здесь, черт возьми, произошло! — закричал он. — Сами посмотрите! Налицо все признаки истерического спазма! Это случается очень часто! Даже люди, которые вешаются, умирают от страха раньше, чем сломают себе шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50