— Она зловеще шагнула вперед. Ее лицо ушло из полосы лунного света, и теперь были, освещены лишь очки, блестевшие, как две монеты.
— Мистер Эрскайн, — зашептала она. — Не трогайте дверь!
— Мисс Джонсон, — сказал я. — Надо. Вы знаете, что миссис Грейвс погибла?
Нависла тишина. Затем она сказала:
— Так я и предполагала. Какой ужас!
— Предполагали? — изумленно воскликнул профессор Кволт.
— Конечно, — ответила мисс Джонсон, поворачивая голову в его сторону. — Она вмешалась в такие дела, что это должно было случиться. — Она замолкла, затем продолжила: Уверяю вас, ее смерть никак не связана со мной. Я только предполагала, вот и все. Я не знала, что он собирается это сделать.
— Он? — спросил я. — Кто он?
Мисс Джонсон опустила голову.
— Давайте лучше поговорим обо всем внизу, — сказала она. — Мы потревожим сосуд, если будем стоять рядом с этой дверью. Он знает, что творится вокруг. Он непредсказуем. Никогда не знаешь, что он сотворит в следующий момент.
Профессор Кволт сказал:
— Раз вы так хотите, поговорим внизу. Но мне кажется, вопрос мистера Эрскайна заслуживает того, чтобы на него, ответили. Все-таки не каждый день у человека умирают крестные родители, не так ли?
Мисс Джонсон прошептала:
— Нет, умоляю, нет!
Она повернулась и пошла по коридору, ее длинное рыжее платье волочилось по полу. Когда мы пришли в большую гостиную, она зажгла старые масляные лампы, и мы расселись,окружении желтых мерцающих огней.
— А что, разве нет электричества? — спросил я.
Мисс Джонсон кивнула:
— Есть, но я люблю так. Макс любил говорить, что электрическая энергия — от дьявола, а я всегда боюсь, что он может явиться.
— Э-э… значит, тот, о ком вы говорите, тот, в чьи дела, вмешалась миссис Грейвс, это дьявол?
Мисс Джонсон торжественно склонила голову:
— Я знаю, что это звучит смешно, но это так. Так его называют.
Теперь спрашивал профессор Кволт:
— И вы убеждены, как и мистер Грейвс, что в кувшине содержится злой дух? Верно?
Мисс Джонсон даже не взглянула на него. Она ломала пальцы, пытаясь справиться с волнением.
— Это нечто еще более могущественное, чем то, что вы предполагаете, — прошептала она. — Я знаю, ЧТО в Кувшине, я знаю, как следует поступить. Если вы не возражаете, я все сделаю сама.
— Что все? — переспросила Анна. — Мисс Джонсон, поймите, мы знаем о джинне и пришли сюда, чтобы помочь.
Мисс Джонсон выдавила улыбку:
— Я все прекрасно понимаю. Иначе бы вы не вернулись сюда и не стали ломать дверь в башню. Я наблюдала за вами с того момента, как вы пришли, и слышала все, о чем вы говорите.
— Но почему же, черт возьми, вы не разрешили нам войти? — резко спросил я. — Мне пришлось из-за вас сломать дверь!
Несмотря на мои упреки, мисс Джонсон оставалась холодной, подавленной и угрюмой. Когда я к ней пригляделся, то начал осознавать, что если бы не страшные очки да не это ужасное платье, безвкусный макияж, не выщипанные брови и не умилительные башмаки, в которых она выглядела как старомодная дева, она была бы весьма и весьма привлекательной женщиной.
— Мистер Эрскайн, — сказала она. — Напомню вам: я знаю, что в кувшине, и мне известно, как следует поступить. Я могу справиться сама. Остальные мне только помешают.
— Так объясните же нам, наконец, — сказал я, — ЧТО вы собираетесь делать?
Она вновь опустила глаза.
— Вы, наверное, слышали легенду об Али-Бабе и Сорока Разбойниках? — спокойно спросила она. — Я имею в виду настоящую легенду, а не сказку из «Тысячи и Одной ночи». Может быть, вы также знаете историю юной принцессы, которую похитил Али-Баба, чтобы принести ее в жертву колдунам, а в награду получил самого злобного из всех джиннов?
— Нцваа, — мягко сказала Анна.
— Именно, — согласилась мисс Джонсон. — Я уверена, что такие вещи вам знакомы, иначе бы вы не были здесь. Только те, кто знает легенду об Али-Бабе и Сорока Разбойниках, могут бояться кувшина джиннов.
— И каким образом вы стали причастны к этому делу? спросил я мисс Джонсон. — Я думал, вы просто компаньонка Маджори.
Мисс Джонсон кивнула.
— Официально, — ответила она, — я и была ею.
— А неофициально?
Она взглянула на меня. Медленным движением сняла очки, и тут мои предположения подтвердились. Хотя ее слегка портили печальные близорукие глаза, какие всегда бывают у людей, когда они снимают очки, она оказалась очень миловидной женщиной.
— А неофициально, — продолжила она, — я — прямой потомок той персидской девушки, которая принесла, вернее, пыталась принести в жертву ради спасения любимой сестры свою честь и целомудрие. Вы ведь знаете эту легенду, не так ли? О том, как прекрасная девушка собиралась выйти замуж и как ее развратная сестра предложила джиннам в вечное пользование свое тело. И потом эта бедняжка, спустя годы после того, как ее красавица-сестра умерла от страшных пыток, родила ребенка. Девочку. Ее дочь выросла, вышла замуж, и тысячи последующих поколений девочек передавали друг другу эту легенду и главную задачу их жизни.
— Задачу? — спросил профессор Кволт. — Какую задачу?
Мисс Джонсон водрузила очки на место.
— Нам было предназначено найти джинна Али-Бабы, где бы он ни был. В любой стране или на дне океана, найти и исполнить святую месть.
— Я не поняла, — сказала Анна. — Как могла эта легенда дойти до наших дней, так сказать, из первых уст?
Мисс Джонсон слегка улыбнулась:
— Так же, как все другие легенды и предания. Матери рассказывали ее своим дочерям. Моя бабушка, персидская эмигрантка, рассказала легенду моей маме, моя мама — мне и просила, что бы ни случилось, поведать эту легенду моей дочери. А если дочери у меня не будет, то самой младшей из родственниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50