— С ним что— то…Я так был измучен, что прислонился головой к косяку двери коровника, и когда заговорил, голос мой зазвучал, скучно и монотонно:— Дьявол как— то выбрался из мешка. Я слышал его ночью. Потом спустился вниз и увидел убитого отца Антуана. Потом дьявол убил Антуанетту, на моих глазах.Мадлен коснулась моего плеча:— Дан… Ты это несерьезно… Пожалуйста…Я поднял голову:— Я был там, я видел изрезанного отца Антуана, я видел, как он покончил с Антуанеттой. Имя этого чудовища Элмек, он — дьявол острых ножей. Он сказал, что если мы не поможем ему отыскать его братьев, то будем тоже изрезаны на куски.— Я не верю твоим словам.— Советую поверить. Если ты не хочешь выглядеть как Антуанетта, то лучше подумай, как все объяснить твоему отцу и поскорее собирайся в дорогу.Она помрачнела:— Что ты имеешь в виду?— Еще раз повторяю, что у нас очень мало времени. Дьявол настаивает, чтобы мы помогли найти его собратьев. Мы уцелеем до тех пор, пока будем поддерживать видимость объединения с ним. Он хочет покинуть Францию сегодня днем. Если тронемся в восемь, то успеем на паром.Мадлен выглядела совершенно растерянной.— Дан, я не могу просто взять и уехать. Что я скажу папе? Я должна помогать ему.Я был так измучен, что мог зарыдать.— Мадлен… Я бы не настаивал, но это очень серьезно. Если ты не хочешь объясняться с отцом, тогда я должен пойти к нему и рассказать правду.— Но Дан, все это кажется таким… нереальным.— Я чувствую то же самое. Но вряд ли смогу продолжать работу и забыть все, что случилось. Я все хорошо понял, Мадлен. Это реальность, мы в смертельной опасности.Ее светлые нормандские глаза серьезно изучали меня. Она медленно сняла платок с головы и проговорила:— Ты имеешь в виду это…— Да, черт возьми, я имею в виду именно это.Она выглянула из коровника на грязный двор.Над холмами из— за голых деревьев поднималось солнце, с трудом пробиваясь сквозь серую дымку нового зимнего дня.— Хорошо, — решилась она. — Я пойду и скажу отцу. Могу собраться за полчаса.Я сопровождал ее через двор в дом. Отец находился в прихожей. Мадлен подошла к нему сзади и взяла за руку. Он взглянул на ее отображение в зеркале и улыбнулся.— Ты уже кончила доить? — спросил он.Она покачала головой:— Боюсь, Дан принес очень важное сообщение. Я должна провести некоторое время в Англии.Он помрачнел. Мадлен опустила глаза:— Я не лгу. Это связано с танком. Мы должны поехать и отыскать кое— какую информацию для отца Антуана.Он обернулся и сжал руки дочери:— Танк? Почему вы должны ехать в Англию из— за танка?— Из— за английского священника, отец, преподобного Тейлора, который был здесь в войну. Он единственный человек, который все знает о танках.Я вставил:— Наша поездка не займет много времени. Может быть, около недели. Потом я верну дочь вам.Огюст застегнул куртку.— Я не знаю, что и сказать. Этот танк доставляет все больше неприятностей.— Поверьте, это будет последняя неприятность. Как только мы вернемся, вы никогда больше о танке не услышите. Никогда.Огюст Пассерель улыбнулся. Казалось, мои слова его нисколько не удивили и не обрадовали. Повернувшись к Мадлен, он спросил:— Почему должна ехать ты? Разве мистер Мак Кук не сможет съездить один? Мне всегда казалось, что ты берешься за работу, которую могли бы сделать другие. А что отец Антуан?Мадлен взглянула на меня, прося помощи. Я знал, что она не хотела оставлять отца одного со всеми делами посреди зимы. Но я покачал головой. Мне вовсе не улыбалось рассердить дьявола вновь. Локон защищал меня только до захода солнца, а потом я буду так же доступен для Элмека, как и Мадлен.— Мы действительно должны ехать оба, — сказал я.Огюст вздохнул:— Хорошо. Должны так должны. Я позвоню Гастону Джамету и спрошу, сможет ли Генриетта прийти и помочь мне. Вы сказали неделю, не больше?,— Около недели, — ответил я, хотя не знал, сколько нам понадобится времени на поиски двенадцати сотоварищей Элмека.— Ну, хорошо, — сказал он поцеловав дочь и пожав мне руку. — Если это действительно очень важно. Ну, а сейчас выпьете немного кофе?Пока Мадлен собирала вещи, я сидел на кухне за столом с Огюстом и Элоизой. На улице вновь пошел снег. Мелкий, мокрый, он имел особенность налипать на все. Мы поговорили о фермерском хозяйстве, коровах и о том, что делать, когда турнепс начинает прорастать в земле.Через некоторое время Огюст сказал:— Мне нужно идти работать. Два поля должны быть вспаханы к концу недели. Приятного пути!Мы пожали друг другу руки, и он вышел в прихожую за одеждой. Я медленно потягивал кофе, поджидая, когда он окажется вне пределов слышимости, и затем окликнул:— Элоиза!Старая женщина наклонила голову:— Я знаю.— Знаете? Откуда?Она ничего не ответила, но достала из кармана фотографию молодого клирика. Он стоял на солнце и держал в руках весло.Долгое время я смотрел на фотографию.— Это отец Антуан.— Да. Я знала его много лет. В молодости мы были такими близкими друзьями, что даже думали одинаково. Отец Антуан звал меня прошедшей ночью. Я проснулась и поняла, что потеряла его. А когда увидела вас сегодня, уверилась окончательно, что он мертв.— Вы не сказали Огюсту?— Нет. Я не была до конца уверена, что это правда. Надеялась, что это не так. Но когда увидела вас, все стало ясно.Я достал локон, который она дала мне.— Послушай, Элоиза, — спросил я у нее, — у тебя есть только один локон?Она подняла свою седую голову и в упор посмотрела на меня через мутные стекла очков.— Вам нужно еще? Зачем?— Дьявол на свободе, Элоиза, дьявол, который убил отца Антуана. Именно поэтому мы едем в Англию. Дьявол настаивает на этом.— Настаивает?— Если мы не сделаем того, что он требует, он убьет нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39