Вряд ли за такой стол пустили бы клиентов. Следовательно, сделал вывод Луций, это только сверху цитрус - шпон, наклеенный на обычное дерево.
Элий Антоний Этерналис уже сидел за столом.
- Присаживайтесь, - сказал он холеным голосом. - Предки наши обедали сидя, последуем их примеру.
Бесшумно скользящие рабыни живенько накрыли стол к завтраку. Угощение было скромным: ломтики белого хлеба, смоченные в вине и намазанные медом, оливки, сушеный инжир, сыр, бобы и мелкая соленая рыбешка. Раб-номенклатор указал каждому из клиентов его место. Луций Эльвий оказался по левую руку от патрона. Было ли это благоволением сенатора или капризом раба, гладиатор не знал, да и не задумывался над этим - надо было поскорее набить желудок, который скукожился, как давеча кошель.
Во время завтрака сенатор помалкивал и почти ничего не ел - так, перехватил пару оливок. Клиенты умолотили все, смели крошки и откланялись. Сенатор покивал им, сказав негромко:
- Луций, останься.
Раб вышел проводить клиентелу, а сенатор поднялся из-за стола и поманил гладиатора за собой.
Вразвалочку пройдя атрий, Элий Антоний миновал таблин, поклонившись ларам, смутно белеющим в нише, отдернул тяжелую кожаную штору и провел Луция в перистиль - обширный внутренний дворик, засаженный тамариском и папирусом, кустами роз и мирта. Воды в перистиле было изрядно - она била фонтанами, текла в канавках, каскадом скатывалась с лестнички, устроенной из плоских камней. Перистиль окружала крытая галерея, ее поддерживали шестнадцать колонн из розового фригийского мрамора.
Ни слова не говоря, сенатор прошествовал в триклиний - большую комнату, вдоль стен которой выстроились колонны. Триклиний был обставлен по обычаю - в середине помещался круглый стол, а вокруг него - три обеденных ложа, настолько широкие, что на каждом поместились бы трое.
Сенатор устроился на "нижнем ложе", улегся наискось, опираясь левым локтем на подушку в пурпурной наволочке. Жестом он указал Луцию место на почетном "верхнем ложе".
- Я думаю, - сказал Элий Антоний с понимающей улыбкой, - что завтраком ты не наелся.
Он сделал знак - и рабы поспешили выполнить приказ - притащили "белоснежной каши" из полбы с колбасками, бледных бобов с красноватым салом, жареную макрель под острым гарумом,[19] улиток и устриц. По чашам раб-виночерпий разлил выдержанное сетинское.
- Да будут благосклонны к нам боги, - сказал хозяин, роняя капли вина. - Угощайся!
Стараясь не подавиться слюной, клиент взял тарелку в левую руку, а правой стал накладывать. Схомячив и порцию, и добавку, он стал разборчивей. Круглой ложкой-кохлеаром Змей взял улитку, острием на ручке выковырял моллюска из его раковины. М-да. Давненько он такого не едал! Каждый бы раз так завтракать. Хотя б через день. Вздохнув, Змей раздавил пустую ракушку, а то еще использует кто для заклятий.
Мальчик-раб прочел на лице у Луция, что гость наелся, и поднес серебряную миску с теплой водицей, по которой корабликами плавали лепестки цветов. Гладиатор ополоснул жирные пальцы и насухо вытер руки бахромчатой салфеткой. И приготовился слушать.
Сенатор неторопливо отвалился на ложе, подсунул под бок мягкий валик, поудобнее устроил руку на подушке. Сказал значительно:
- Есть дело.
- Я весь внимание.
Патрон посопел, ворохнулся, оглядываясь, и склонился к клиенту.
- Я получил интересные вести из Дакии, - негромко проговорил он. - Кое-кто, близкий к императору, думает, что лишь он один в курсе событий, однако новости - как вода, путь найдут... Короче. Тебе надо будет послушать один очень важный разговор...
- Всего-то? - скривился Луций.
Сенатор обнажил в улыбке ряд безупречных зубов.
- Разговор состоится сегодня вечером... - сказал он, выдержал паузу и добавил: - В доме Квинта Марция Турбона Фронтона Публиция Севера.
- Префекта претории? - Брови у гладиатора полезли на лоб.
- Именно. Только учти: Марций Турбон соберет у себя четырех преторианцев, искушенных в своем ремесле... Поэтому берегись - эти люди очень опасны!
Змей пренебрежительно хмыкнул.
- Еще неизвестно, - сказал он с оттенком надменности, - кто из нас опаснее.
- Четверка, - веско проговорил сенатор, - на днях вернулась из Египта, где прикончила самого Зухоса!
- Да неужто? - пробормотал Луций. - Вчера в цирке я уже слышал это имя...
- А о четырех консулярах слыхал?
- И что?
- Это тоже их работа!
- Да?
Луций Эльвий задумался.
- Ладно, - сказал он, будто делая одолжение, - поберегусь.
- Только постарайся не вляпаться никуда, ладно? Чтоб никаких драк и прочего... Мне очень нужно знать, чего там префект нарешает, понял? Сегодня же!
- Понял, патрон, - усмехнулся Змей. - Сегодня - так сегодня...
Дом Марция Турбона не поражал особой роскошью, хоть и занимал недурной участочек на Эсквилине, в богатеньких Каринах. С улицы только и видна была колоннада, окружающая дом, - всё пространство между колоннами и высокой оградой было загромождено пышной зеленью, которой позволяли расти как ей вздумается. И вот виноградные лозы густо заплели раскидистые платаны, а розовые кусты разрослись как подлесок, пряча от глаз белые чаши фонтанов и несколько одиноких статуй.
Солнце уже садилось за Яникульским холмом, когда Луций Эльвий появился у владений префекта претории. Сощурившись, он огляделся. Ломиться в ворота, пожалуй, не стоит. Наверняка там есть охрана, а связываться со стражниками не входило в планы Змея. Проникнуть надо тихо и незаметно. Он обратил внимание на соседний домус. Ограда между ним и особняком Марция Турбона была куда ниже внешней. Не раздумывая, гладиатор двинулся к домусу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17