Если порой и. появлялись „смутьяны“, лечебница без труда вправляла им мозги, и самый отчаянный вольнодумец выходил из ее стен смиренным и покорным.
Доктор Орантес вглядывался в окружающих его людей, изучал их, даже ставил своего рода психологические опыты. Более других был интересен ему Ромеро. Какая-то внутренняя скованность, боязливость юноши иногда, правда, раздражали, но Ромеро все-таки порой думал и размышлял над вопросами, которых остальные перед собой даже не ставили.
Поэтому, когда Ромеро внезапно перестал посещать занятия, Орантес спросил Стальского, что произошло.
— Ромеро перевели в четвертый разряд. Он сейчас работает в энергоузле, ответил Стальский, неожиданно холодно и жестко глянув в глаза доктора.
Грустного Ромеро Орантес несколько раз видел на спортивных занятиях, но разговаривать с ним на глазах всего Сельвента не стал. Однако участие в судьбе своего самого талантливого ученика, желание найти еще одного товарища, помощника в борьбе за свободу, и, наконец, любознательность исследователя человеческих душ заставили Орантеса самого пойти в энергоузел.
Энергоузел размещался глубоко под землей. Доктор, спустившись на лифте, прошел в приборный отсек и увидел Ромеро, который сидел перед пультом и следил за показаниями датчиков.
— Здравствуй, Эрнандес! — сказал доктор.
— Добрый день, господин Орантес! — вскочил юноша. — Садитесь, пожалуйста, — засуетился он, подставляя доктору кресло.
Доктор Орантес сел, огляделся. Ромеро работал один, впрочем, наверное, и он был в энергоузле лишним, автоматы превосходно справлялись со своими задачами и без участия человека.
— Почему ты тут оказался? — спросил доктор. Ромеро опустил голову.
— Я провинился, и профессор Маршан перевел меня в четвертый разряд.
— И в чем же ты провинился?
— Профессор Маршан неделю назад вызвал меня для беседы и в конце сделал замечание, что я слишком много размышляю о не относящихся к работе вещах. После этого меня перевели в четвертый разряд и поручили работу в энергоузле.
— И ты не протестовал?! — Доктор Орантес надеялся увидеть в выражении лица Ромеро гнев, ярость, возмущение или хотя бы обыкновенное недовольство. Но увы…
— Я счастлив, что господин профессор не направил меня в лечебницу! воскликнул Ромеро и громко всхлипнул. Нет, это был не боец…
— Я поговорю о тебе с Маршаном, — сдержанно сказал доктор Орантес.
Ромеро упал на колени.
— Благодарю вас, благодарю вас, доктор! Я теперь слежу за собой. Я выбросил из головы все дурные мысли. Только работа, только работа!..
Доктор с трудом подавил в себе чувство брезгливости к ползающему у его ног человеку, сухо попрощался и ушел.
Длительное время доктор Орантес терпеливо и осторожно выяснял, где же хранится отобранный у него мини-УМП. В конце концов он это узнал, но надежда, что прибор снова станет его верным помощником, была очень мала. УМП держал у себя Маршан, а это означало, что захватить его практически невозможно: старика охраняли лучше, чем крупный банк. И тогда доктор Орантес более энергично взялся за изготовление нового, сверхмощного УМПа, заказанного Маршаном.
Однажды он только закончил занятие, вдруг без стука вошел Стальский.
— Добрый день. Вас немедленно требует профессор Маршан. Немедленно! повторил он.
— А что стряслось? Почему такая спешка? — спросил доктор Орантес. Маршан давно не вызывал его к себе.
— Не знаю, но вы должны пойти со мной. Сейчас же.
Маршан был один. Он не ответил на приветствие Орантеса, и доктор насторожился. Стальский, по знаку профессора, покинул зал.
— Доктор Орантес, когда вы заканчиваете установку? — тихо, но уже знакомым Орантесу зловещим тоном спросил Маршан.
— В следующем месяце.
— Почему же ваши ученики до сих пор не знают принципов ее действия?
— Устройство УМПа очень сложно, — ответил доктор Орантес. Он почуял опасность и тут же выбросил из головы все доводы, которые приготовил, чтобы вернуть в группу Ромеро. Теперь не до того.
— Вам дали самых талантливых молодых ученых Сольвента. Их отличная научная подготовленность неоспорима, и они безусловно способны разобраться в самой сложной установке. Я считаю, доктор Орантес, что вы сознательно мешаете им овладеть технологией изготовления УМПов, — устремил Маршан пронзительный взгляд на Орантеса.
— Вас ввели в заблуждение, господин профессор! — Доктор старался выиграть время, понять, в чем его просчет, и, возможно, придумать что-то в свое оправдание. — Я добросовестно учил ваших людей, но, быть может, я плохой педагог?..
— Вы плохой артист. И взялись играть не свою роль.
— Вас ввели в заблуждение, — повторил доктор Орантес.
— Прекратите! — брезгливо поморщился Маршан. — Вы умный человек и уже поняли, что проиграли. Отвечайте честно: зачем вы приехали в Сельвент и кто указал вам его местонахождение?
— Ну что ж! — Орантес махнул рукой на осторожность. — Да, я действительно не случайно попал в Сельвент. Я ехал сюда, чтобы спасти своего сына. А местонахождение Сельвента мне сообщил за приличную сумму один человек…
— Ну слава богу! — воскликнул Маршан. — Наконец-то вы заговорили о сыне. Признаюсь, я специально молчал о нем. Если мы обо всем договоримся, думал я, то ни к чему будет прибегать к угрозам. Честное слово, доктор, я надеялся, что мы договоримся… Увы, сделка не состоялась, а жаль. В вашем лице я желал бы иметь союзника, а не врага. Не получилось… Да, кстати, сына вашего здесь нет и никогда не было. Он в надежном месте, а вы… вы у меня в руках. Скажу больше, я вас и заманил сюда, и было очень интересно наблюдать за вашей игрой, за тем, с каким „интересом“ вы приняли мое предложение…
— Но оно действительно меня заинтересовало, да и потом, я же не имел другого выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20