через минуту свист повторился, раздались аплодисменты, и обманувшиеся слушатели дружно повалили на выход...
Лекцию Пробоев заканчивал перед двумя десятками стоиков преклонного возраста - осоловевших, клюющих носами. Громы и молнии, которые он метал над их головами в горе-толкователей загадочных явлений, разносчиков сплетен, распространителей вымыслов западных злоумышленников и психически неуравновешенных личностей, разбудить дремавших не смогли...
Публичный провал был последним толчком. Давние позывы, неконкретные ранее намерения оформились в четкий план активных действий. На разработку деталей и осуществление первой части плана ушло недели полторы... Ровно через месяц после пережитого в стенах лектория позора Игорь Валентинович, натянуто попрощавшись с домочадцами, сел за руль и взял курс на Петрозаводск...
Пробоев поставил "Запорожец" на площади перед зданием аэропорта, почистился от дорожной пыли, запер машину на ключ и отправился искать Никодима Новикова.
Он с прошлого раза знал, что стоянка вертолетов находится на окраине аэродрома у сосновой рощи. Пройдя сквозь толпу пассажиров, готовившихся к выходу на посадку, Пробоев объяснил дежурной свою надобность, показав для убедительности писательский билет, был пропущен на летное поле и, держась его кромки, добрался до хозяйства вертолетчиков.
Голый по пояс технарь, копавшийся на ветерке под навесом в похожем на автомобильный движке, на вопрос о Никодиме ткнул через плечо гаечным ключом:
– Где больше Новикову быть? Со своей обновой возится! Последний в ряду его аппарат...
Не доходя шагов тридцать до Никодимова вертолета, Пробоев остановился. Он видел в каком-то журнале снимки новой модели, но в натуре... В натуре машина превосходила все ожидания! У Пробоева ладони от волнения вспотели! Несведущий человек, увидав этакого экзотического красавца впервые...
– Ну, Игорь Валентинович, нравится? - Неизвестно откуда появившийся Никодим пожимал Пробоеву локоть. - Здравствуйте!
– Здравствуй, Никодим, здравствуй, дорогой!.. Как же не нравится! Царь-птица, а не машина!
– Вовремя вы прибыли: у меня все готово.
– Великолепно!
– Я уже начал придумывать для своего начальства причину, чтобы отлет хоть до завтрашнего утра разрешило отложить: вас-то, смотрю, нет и нет...
– Ошибся малость в расчетах! - Пробоев посмотрел на солнце. - Думал раньше успеть...
– Ничего, засветло уложимся!
– У меня багаж кое-какой в машине... И саму ее надо куда-то пристроить.
– "Антилопу" вашу поставим к ангару - у нас тут никто не тронет. Пошли пригоним... Я только пилота своего предупрежу: пусть тоже собирается!
В иллюминаторе стали видны собравшиеся у посадочной площадки люди. Фигурки быстро росли - Пробоев уже узнавал своих старых знакомых: начальника партии Павла Петровича, главного геофизика Георгия Константиновича, шофера Славу...
Пыль заволокла стекло. Легкий толчок... Тишина.
– Наконец-то, Никодим Саввич, наконец-то! Заждались мы тебя, благодетель! - Начальник партии энергично тряс Новикову руку. - Да ты никак с гостем? Здравствуйте, товарищ Пробоев!
– Здравствуйте, Павел Петрович! Приветствую вас, друзья! Геологи откровенно радовались прибытию вертолета: производственные интересы в той или иной мере всех их заботили, всех касались. Нет полетов - нет выполнения плана, нет плана - нет премии. Зато неприятностей не оберешься!
– Что, Игорь Валентинович, снова к нам? Не дают, вижу, вам покоя "братья по разуму"! - Георгий Константинович подмигнул и залился характерным смехом, смущавшим Пробоева еще в тот приезд, - так этот гогот-клекот, захлебывающийся и звонкий, не подходил к могучей фигуре геофизика.
– Не дают, не дают, бестии...
– Кадила подходящего на них нет! Кадило хорошее нужно! Кхе-кхе-кхе! Георгий Константинович выпустил новую очередь неуемной жизнерадостности и полез под кабину вертолета, который помощник Никодима с шофером Славой успели уже закрепить на растяжках.
Начальник партии взял Никодима под руку.
– Как в управлении машина?
– Слушается, Павел Петрович, слушается потихоньку...
– Тебя бы не слушалась! Новиков повел плечом.
– Хорош, хорош кормилец!.. - закончил осмотр геофизик. - Нутром его полюбуемся завтра с утречка! Верно, Слава?
Он обнял шофера за плечи и повел к стоящему в отдалении автобусу: За ними двинулись остальные.
– Мешок мой... - приостановил Пробоев Никодима.
– Пусть в вертолете переночует, ничего с ним не случится.
– Друзья! Сейчас, - начальник партии отвернул манжету рубахи, - сейчас восемнадцать часов пять минут... Никодим Саввич, гостя вы опять к себе забираете?.. Ясно! Час вам на акклиматизацию, а затем прошу всех ко мне отужинать! Заметано?.. Трогай, Слава!
Часам к девяти за потерявшим первоначальную привлекательность столом в доме начальника партии было шумно и накурено.
Пробоев, вдоволь отведавший и волнушек прошлогоднего засола, и жареных ранних подберезовиков - "колосовиков", съевший гигантский кусок жирной, переперченной свинины и оттого мучимый жаждой, потягивал брусничный квас...
– Вы тут, Игорь Валентинович, только что с некоторым скептицизмом рассуждали о генной памяти, - вернулся вдруг к казавшемуся Пробоеву законченным разговору сидевший напротив Никодим. - Вот скажите тогда, откуда я знаю французский язык? А я его, поверьте, весьма прилично знаю, хотя никогда в жизни не учил, что тоже хорошо знаю... Во сне же мне порой занятная картина видится: окно полукруглое, за окном ветка вишни - то с ягодами спелыми, то в цвету, то в снегу, то в листьях пожелтевших, - у окна дама в белом парике и в белом платье, каких в наши дни не носят, - бонна не бонна, учительница не учительница, но только - я во сне понимаю - не мама моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10