Когда она оторвалась от горлышка, в дверях стоял Ян Кайзер и внимательно на нее смотрел. - Очень пить хочется, - пожаловалась Марго. - Еще что-нибудь случилось?- спросил Ян Кайзер, и Марго кивнула. Ян опустил взгляд, как будто ему стало стыдно, и сказал: - У меня там тоже. Эти, которые напились,- двое из них испарились. - Ушли,- без надежды предположила Марго, уже зная ответ. -Да нет же,- вздохнул Ян.- Я смотрю - они есть. И вдруг сделались прозрачными, ненастоящими. И вот их нет. - Ты потрясен?- спросила Марго. - Да. Потрясен.- кивнул Ян. - Значит, можно взять еще одну бутылку пива,- заключила Марго. -Может не надо?- на лице Яна Кайзера проступил ужас,- Может лучше уйдем? Вдруг здесь опасно, какая-нибудь инфекция или излучение... Бактерии... А мы тут их пиво будем пить... - Не беспокойся,- вздохнула Марго.- Нас это не коснется. Нам не страшно, ведь мы никакие не начальники. - В каком смысле? -Обыкновенно. Если я делаю правильные выводы, а я этим только и занимаюсь всю жизнь, то исчезают только шишки, руководящие работники. Вот скажи, пока меня не было, исчез именно директор зоопарка? Ян кивнул. - А с ним,- продолжала Марго,- дай угадаю, главный ветеринар. Ян снова кивнул. - А у меня испарился редактор. И ходят упорные слухи - ничем, правда, не подтвержденные, но от этого не менее упорные,- что даже в правительстве... Кайзер вдруг весь напрягся и набросился на телефон. Он стал делать то же, что и Марго минуту назад - набирал номер за номером и долго ждал. Марго уже знала, чем все закончится (приблизительно). Наконец, Кайзеру ответили. - Где... где Олег Артурович? - спросил он. - Где майор Оганесян? На связь не выходил? Как, не знаете?.. А генерал-лейтенант Фритьоф Кайзер?.. Да, да, это Ян спрашивает... Пропа... Сами не понима... Все?.. Он опустил трубку. -Куда они все подевались? - со злостью спросил он, глядя на Марго, как на главную виновницу.- Я тебя спрашиваю! Где мой отец? Где Олег Артурович? Что происходит?! Ян замолчал, потом повернулся к Марго спиной и сел на стол. Ему было страшно оставаться жить в этом мире в одиночку.
2. ЛЕЧЕБНАЯ ТРЕВОГА
Долгий месяц после Дня Исчезания суровые гвардейцы продолжали нести службу, охраняя Дом Правительства - опустевший, обезлюдевший, обезправителевший. Приказов им никаких, естественно, не поступало. Как и заработной платы. Еще бы, ведь исчезли все начальники, руководители, директора, президенты, председатели, редактора, министры, режиссеры, полководцы и все специалисты, пишущиеся с приставкой "глав-", все капитаны и возглавители, командующие и администраторы... Вскоре охранники решили обжить место службы. В зале заседаний Дома Правительства стали крутить кино для оставшегося в наличии населения Перекатиполиса, выбирая фильмы путем тайного или открытого (в зависимости от неизвестных обстоятельств) голосования. Между сеансами гвардейцы сбывали запасы из правительственного буфета, устраивали аукционы и в целом неплохо проводили время. После аукционов в Доме Правительства стало очень мало мебели и комнатных пальм (их продавали как "ананасы"). Быстро разошлись и кресла из зала заседаний - крутящиеся и на колесиках. Поэтому вместо кинотеатра здесь еженощно стали устраивать дискотеки. Но к зиме весь паркет пошел на дрова вместе с кафедрами и трибунами. Перезимовав, гвардейцы продали стекла и кровельное железо, сантехнику и люстры, телефоны и электронный стенд для голосования. Вскоре они задумались над составом цемента, скрепляющего камни в кладке правительственных стен. Очень хорошо пошли камни. Их покупали переселенцы, которым давно хотелось перебраться из гуманитарных палаток в надежные жилища. Постепенно стены Дома Правительства "подтаяли", а потом и вовсе сравнялись с землей. На месте бывшей правительственной обители вырос целый квартал одноэтажных домиков. Палаточного городка переселенцев на отшибе Перекатиполиса не стало. Теперь переселенцы жили в центре, а палатки установили (чтобы добро не пропадало) на плоских крышах своих домов и сдавали в почасовую аренду - как комнату на двоих . В проходах между домиками бегали дети, целовались влюбленные, дымились костры и печки, сушилось белье, размножались кошки. В самый последний предел весны Марго-го, Ладо-до и Серго-го сидели в одной из таких палаток на крыше переселенского домика, пили чай из чабреца и земляничных листьев и привычно маялись философской дурью, пытаясь анализировать события последнего полугодия. Любимой темой была теория происхождения переселенцев. Марго-го: Они говорили, что пришли из разных мест, и что мы скоро узнаем про эти места. Серго-го: Поэтому их сначала так испугались... Ладо-до: Разве именно с переселенцев все началось? Серго-го: Конечно! До переселенцев в Перекатиполисе не происходило ничего странного. Да вообще ничего не происходило. Марго-го: Если не считать моего рождения. Серго-го: Марго, не надо иронии. У нас же серьезное изыскание... У нас дискуссия! Марго-го: И я серьезно. Мое появление на свет связано с тайной. Ладо-до: Давай про переселенцев все-таки закончим... Марго-го: Значит так, в день, когда я родилась... Серго-го: Марго, я тебя придушу! Марго-го: Но именно в тот день, двадцать седьмого ноября, ровно через двадцать восемь лет после моего рождения, день в день, переселенцы провозгласили своего Пехотинца! Ладо-до: О чем это говорит? Серго-го: О полной безответственности Марго по отношению к серьезности вопроса. Марго-го: Ты дурак. Серго-го: Не надо комплиментов, пожалуйста. Ладо-до: Между прочим, это первый и единственный руководящий работник, назначенный после Дня Исчезания. Марго-го: Ребята, я знаю точно, что дело тут и во мне тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12