– Раз уж принес такую статью, просишь, чтоб напечатали, – давай разберемся… Ну, так по совести, хочется тебе «Колос»?
Володька, покрытый испариной с головы до ног, опять промолчал.
– Конечно, хочется, – ответил за Володьку редактор. – Машина мощная, комфортабельная. На ней и работать легче, и результаты заметней, громче… Только ведь всех и каждого посадить на «Колосы» нельзя, мало их пока…
– О всех речь не идет, – насупленно проворчал Володька. – Только раз техника сложная, то и управлять ей должны специалисты. Которые себя на практике оправдали. Разве не так? Кто на «Колосе» больший производственный эффект может дать?
– Все правильно, – согласился редактор, – и насчет специалистов, и насчет эффекта. Уверен, руководители ваши не ошибутся в выборе, кому доверить «Колос». Они ведь тоже это понимают. Отдадут тебе – очень рад. Успехи твои мы знаем, в тебя верим. Вот тогда и поговорим о твоих планах на уборку.
– А это, по-вашему, тоже правильно, что инициативу глушат, условия для ударной работы не создают? – наступательно, сдерживая прущую из него злость, произнес Володька.
– Кто глушит? Конкретно. Председатель? Парторг? Все правление в целом? Какую инициативу?
– Какую, какую… – проворчал Володька.
– Не вижу, чтоб глушили. Дела ваши колхозные я знаю неплохо и людей всех ваших знаю. Изъявил ты желание в лрошлом году рекордную выработку показать – тебя поддержали, создали все условия. Отметили тебя достойно. На соревнование пахарей хотел поехать – послали тебя. И там ты награды получил. Не вижу глушения.
У Володьки зачесался язык сказать что-нибудь дерзкое, например: «А ты протри очки, мозгля!» Но он удержался, сказал другое:
– А вот было у нас собрание, я там выступил, говорю: примеры образцового труда нужны? Маяки нужны? Могу старый рекорд перекрыть! А главный инженер говорит – не надо!
– Ну, правильно. Было у нас такое увлечение – рекордами, отказались мы от него. Важнее построить уборку так, чтобы весь парк уборочных машин слаженно, с полной нагрузкой работал. Без простоев, аварий, рывков, штурмовщины. Напряженно, с предельной отдачей, но – спокойно, без ненужной нервозности. Вот почему бы тебе на своем «Эс-ка» не показать такой образец? Большинство комбайнов в районе – «Эс-ка», они будут решать судьбу урожая. За «Нивы» и «Колосы» можно не беспокоиться, все они новые, хорошо снабженные запасными частями, даже в обычных руках они дадут высокий эффект. А «Эс-ка» подношенные, ремонтированные не один раз. На них ударно убирать – не так просто, тут добрый пример мог бы сослужить полезную службу. Вот и возьмись, раз горишь намерением отличиться в уборке. А газета тебя поддержит. Я тебе это обещаю. Напишем о твоих приемах, методах. Твою статью дадим на всю полосу, с портретом. Под рубрикой: «Советы молодым комбайнерам»…
– Мой «Эс-ка» уже утиль почти. Если по-настоящему – его только на запчастя, в разборку…
– Многие могли бы так сказать, – возразил редактор. – Однако стараются, налаживают свои машины и работают потом весь сезон не хуже, чем те, кто на новых. Все зависит от мастера, от его любви к своей машине. Вот у вас же в колхозе есть комбайнер Махоткин Петр Васильевич. Который год в его руках комбайн, чуть ли не двенадцатый?
– А вы знаете, что такое ремонт?! – вскипел Володька. – На словах, конечно, все просто выходит. А сами небось в жизни гайки ни одной не открутили… Слезы – вот что такое комбайн или трактор в колхозе ремонтировать! Ничего нет. И сварку сам делаешь, и болты нарезаешь… Болт – его пятнадцать минут режешь, а плата – одна восьмая копейки… А решета, например, я сам сделать не могу. Они фабричные должны быть. Вот и ловчи, как хочешь. Хоть с другой машины воруй.
– Ну, не совсем так, – не согласился редактор. – Колхозных механизаторов все же значительно облегчили. Основные узлы они теперь не ремонтируют, снять да на место поставить – вот что за ними осталось. Да разные мелочи.
– А мелочь – она, бывает, хуже крупного. Гайки одной нет – и все, стоит машина, хоть ты об нее башкой колотись…
– Знаю, знаю все это, – огорченно сказал редактор. – Это верно, в снабжении еще немало прорех, «Сельхозтехнике» оперативности не хватает. Но комбайны все же наладим, все до одного выедут в поле. Так как – принимаешь мое предложение? Неплохо бы получилось. Мы бы и лозунг хлесткий для этого дела придумали. Скажем, так: «Не стареют труда ветераны!» Послужившие комбайны, тракторы. Или еще как-нибудь по-другому. Посерьезней, поделовитей.
Володька засопел, лицо его налилось краской, даже за ушами побагровело.
– Значит, мою заметку не пропустите? Тоже подрезаете крылья?
– Никто тебе крылья не подрезает. Если они есть – их на любом деле можно развернуть.
– А как же тогда это назвать?
– Как? Я тебя на настоящее дело наталкиваю. На то, что сейчас нам в районе действительно нужно. А это вот свое сочинение – ты с потолка написал. Фантазия все, полет воображения. Просто тебе новый «Колос» спать не дает. И пятисот центнеров за день намолотить нельзя. Даже «Колосом». Хлеба такого в этом году нет.
Володька потоптался, злыми глазами пронзая маленького очкастого редактора.
17
Когда за Володькой закрылась дверь, редактор еще раз полистал его писанину, подумал над ней и, хотя был известен как человек неулыбчивый, хмурый, широко усмехнулся, во все свое исчерченное резкими складками лицо. Более того, даже рассмеялся коротким, похожим на сухой кашель смешком.
Ему стало ясно, что Володька совсем не простак, каким он посчитал его поначалу, поступок его не такой уж наивный, за ним – целая обдуманная стратегия, хитрый расчет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94