– Заглянем через них.
Путешественники прильнули к «бойнице». Они увидели ряды клеток, наполненных протоплазмой. Их пронизывали какие-то трубы, начинавшиеся где-то глубоко внизу и уходившие высоко вверх.
– Слева, я думаю, это лубяные волокна, судя по строению клеток – длинных, толстостенных, – сказал Ван.
– Ты прав, – согласился Тима. – Они проходят в той части коры, которую обычно называют лубом.
– А что это за высокие колонны? – поинтересовалась Катя. – Видишь? Они опоясаны колечками, словно поясками.
– Это ситовидные трубки луба – сосуды, по которым передвигаются в растении различные вещества. Там, где ты снаружи видишь кольца, внутри на этом месте – перегородка с дырочками, словно сито; поэтому такие трубки и назвали ситовидными.
«Бойница», как называла Катя клетки с тонкой стенкой, вела прямо к одной из клеток соединительной ткани внутри цилиндра. В неё и попали путешественники. Их с силой втянуло туда. Борясь с течением протоплазмы, они пробирались из одной клетки в другую, чтобы достигнуть пористого сосуда.
Передвигаться в густой протоплазме часто наперерез течению не слишком-то удобно. Но зато как интересно наблюдать жизнь клеток!
– Так и снимал бы без конца! – твердил Виктор. – Боюсь, плёнки не хватит. А где я смогу перезарядиться?
– В воздушной клетке листа.
– Отлично!
Наконец путешественники добрались до пористого сосуда. Он был внушительных размеров. Поры в его стенках были настолько широки, что через них свободно могла пройти голова в шлеме. Пришлось совсем немного расширить отверстие, чтобы влезть внутрь.
– Смотрите, ребята, не прислоняйтесь к порам: так присосёт, что не оторвёшь! – предостерёг Тима. – В случае чего – цепляйтесь за край поры. Стенка в сосуде твёрдая, крючок соскользнёт с неё, даже не поцарапает. Катя, предупреждаю, чтобы не вопила: как только мы попадём внутрь сосуда, нас понесёт, как в лифте. Ну что же, ныряем?
Течение было не такое уж быстрое, но всё же поначалу пришлось с ним побороться.
– Ой, не могу! – весело кричала Катя.
– Ничего, держись! – откликался Тима. – Постарайся приноровиться.
Сам он, отличный пловец, уже приспособился к движению жидкости.
Но вот путь пересекла наискось поставленная перегородка. Это была одеревеневшая пластинка с дырочками. Пройти через эти отверстия было нетрудно, и вся хитрость заключалась в том, чтобы изловчиться и на всем ходу угодить в одно из них. Тиме это не удалось – он ударился со всего размаха головой о преграду. Хорошо, что его защищал шлем. Тут наскочили на него и трое остальных. Получилась свалка. Никто не ушибся, и всем было весело. Виктор, смеясь, рассказывал, как его понесло было вверх ногами. Ван говорил, что ему с трудом удалось повернуться на бок. Катя уверяла, что она всё время просто кружилась, как в вальсе.
– Сил нет, право же, мальчики! – весело щебетала она. – А в общем хорошо. Я люблю быструю езду. Между прочим, так нетрудно угодить прямо в стратосферу!
– Дальше листа не уйдём! Попробуем плыть, взявшись за руки, – предложил Ван.
Но едва он пролез в дырку перегородки, как его потащило вверх. Все четверо встретились лишь при следующей невольной остановке возле перегородки.
Снова и снова упирались путешественники в продырявленные стенки, снова веселились и хохотали, собравшись вместе; отдохнув немного, пускались дальше. Всё шло хорошо, пока сосуд был прямым. Но вот он стал изгибаться, и путешественники начали ударяться о его стенки.
– Мы в шейке корня, потому и повороты! – крикнул Тима.
– А я думала, мы уже давно в стволе! – отозвалась Катя.
– Нет. Только переходим. Пожалуй, уже и перешли. Да.
Некоторое время в стволе поднимались спокойно, плавно. Катя просто наслаждалась.
Но вот снова раздался предупреждающий окрик Тимы:
– Осторожно! Поворот!
Ван, плывший следом за Тимой, не успел подготовиться и пребольно ударился плечом о стенку сосуда. Катя и Виктор проскочили благополучно.
Вскоре заметили, что сосуд принял наклонное положение.
Путешественники прибыли в ветку, нависшую над крышей лаборатории.
– Сделаем остановку! – предложил Тима, – Побродим внутри ветки, посмотрим, как она устроена. Здесь много молодых клеток, стенки у них тонкие – их легко резать.
Покинув пористый сосуд, путешественники очутились в одной из клеток. С точки зрения Кати, она ничем не отличалась от тех, через которые они шли в корне к центральному цилиндру.
Решили двигаться по направлению к коре. Путь лежал через клетки сердцевинного луча. Ван и Тима по размерам клеток, которые становились всё меньше и меньше, определили, что находятся недалеко от камбия – образовательной ткани. Значит, недалеко было и до лубяных волокон, а за ними находилась первичная кора.
Путешественники дошли до молодых клеток камбия и пошли дальше.
Путь лежал через область вторичной коры. Здесь располагались лубяные волокна и ситовидные сосуды, по которым питательный сок идёт от листьев к корню. Нигде в другом месте ствола, кроме как в области вторичной коры, ситовидных сосудов не встретишь.
Вот впереди показались многогранные клетки первичной коры. Зелёные комки хлоропластов, ядро, слизистые нити протоплазмы, протянувшиеся в клеточном соке. Эти клетки совсем не были похожи на одревесневшие клетки древесинных сосудов. В клетки проникал солнечный свет. Потушили фонари, и прозрачная жидкость, прозрачные стенки засветились, словно изумруд.
– Эх, жаль, что плёнка у меня не цветная! – сокрушался Виктор.
Дальше виднелись пробковые клетки корки – прочный защитный слой из мёртвых клеток, наполненных воздухом. Соблазнительно было пройти туда, снять шлемы и подышать свежим воздухом, но пробковый слой толст и крепок – чтобы проделать вход, понадобилось бы много времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58