– Спокойной ночи, – пренебрежительно роняет она и удаляется к себе в комнату.
Ромка прочитал сценарий сразу, запоем, и долго потом не мог уснуть, переживая увиденное – не прочитанное, а именно увиденное в этой толстой большой книжке в бумажном переплете.
Уже выкатилась огромная сверкающая луна и остановилась, замерла над зубчатым силуэтом далеких гор.
Уже высыпали звезды, и засверкало, заискрилось южное небо.
Уже смолк оркестр в парке дома отдыха «Шахтер». Только где-то далеко-далеко слышна была музыка, бухали пушки да строчили пулеметы – в летнем кинотеатре заканчивалась военная картина. Но вот смолкли и эти звуки.
Остались только звезды, луна и цикады.
Часть вторая. АКВАЛАНГИ НА ДНЕ

Разбудил Ромку тревожный стук в стекло.
Он непонимающе смотрел на Степу, который деловито забирался в распахнутое окно.
– Зову-зову, кричу-кричу! – Бараболя устраивался на узком подоконнике. – И здоров ты спать!
– А что случилось?
Ничего такого не случилось, просто Андрея, старшего брата Степы, как призывника вызвали сегодня в военкомат и вместо него с отцом в море должен идти он, Степа.
– Я выбываю, – предупредил он, – теперь у тебя слева Тимка будет. Понял?
Ответить Ромка не успел – со стороны причала загудела сирена малого сейнера.
– Зовут, – испуганно сказал Степа, – пока.
Он сполз с подоконника.
– Буду вечером, – донеслось уже из сада.
Словно торопя именно Степу, сирена загудела еще настойчивей и глуше.
Рыбаки уходили в море, начинался рабочий день.
Значит, пора вставать и Ромке. Он покосился на будильник. Так и есть, сейчас загремит. Будильник у них был старенький, но зато верный и аккуратный. Вот только звонил он как-то по-особенному: хрипел и бился всеми своими частями.
Ромка, подскочив к будильнику, успел нажать кнопку звонка. И вовремя. В часах что-то стукнуло, щелкнуло и, словно захлебнувшись, умолкло. Вот было б шума!
Хотя все равно уже будить некого – мать наверняка ушла на работу, а Ваську, если он спит, и десять таких будильников не разбудят. Вот недавно в их районе моряки проводили учебные стрельбы, так весь поселок всполошился, а Васек, не открывая глаз, пробормотал: «Выключи, пожалуйста, радио – мешает».
Ромка застелил кровать.
Вообще– то сегодня можно было поспать и дольше, но он еще с вечера твердо решил встать рано, для чего и поставил будильник ровно на шесть. Не зря умные люди говорят: всякое дело лучше начинать с утра. Об этом напоминала Ромке и записка, оставленная на столе около прикрытого салфеткой завтрака.
«Стыдись, Ромка», – вот что было в той записке, но понимать эти два слова надо было примерно так: «Как тебе не стыдно, носишься с утра до вечера неизвестно где. Отца нет, я на работе – кто же займется домом? Яблони не окопаны, черешня без надзора, виноград нужно опылить и полить. А Васек? Совсем один дома. А еще ты обещал в каникулы рукомойник запаять, таз залудить, калитку подправить, полку в чулане прибить. Вот и надейся на тебя, верь тебе, жди от тебя помощи…»
Он действительно обещал все это, и в конце концов у него же есть совесть. Ромка нашел карандаш и написал: «Будет сделано».
Конечно, прежде всего надо было пустить воду в сад. Жаркое и такое ласковое для курортников южное солнце безжалостно выжигало зелень, сушило почву, успевай только поливать.
Ромка приладил брезентовый шланг к водопроводному крану и отвернул ручку до отказа. Набухая бегущей водой, шланг, словно живой, зашевелился, заворочался и побежал распрямляясь.
Тут Ромка услышал:
– Здравствуй, день!
Это стояла на крыльце Оксана и кричала прямо в небо, кричала весело:
– Все-все! Здравствуйте! Доброе утро!
Забыв про свои неотложные домашние дела, Ромка смотрел на девочку. Сегодня она была совсем не такая, какой он ее уже видел и знал. Не гордая и кокетливая, не тихая и скромная, в домашнем халатике, а какая-то новая, совсем ему не знакомая.
Тоненькая, стройная, в спортивном костюме, она была совсем-совсем далекая, словно из другого, но очень почему-то знакомого ему мира, мира еще не осознанных мальчишеских мечтаний. Как все мальчишки его возраста, он вслух, конечно, презрительно отзывался о дружбе с девчонками, но тайно, конечно, мечтал подружиться с какой-нибудь необыкновенной девочкой, совсем не похожей на тех, с кем учился в одном классе, жил на одной улице.
И вот дрогнуло мужественное суровое сердце командира «Особого морского».
Пожелав всем доброго утра, Оксана сбежала с крыльца, и в руках ее он увидел черные скакалки.
«Смешная, – подумал Ромка, – совсем девчонка, с утра – и скакалка!» Но тут же понял, что это самая настоящая зарядка.
Правда, прыгала девочка тоже по-своему и тоже радостно и азартно.
Вчера днем на улице он презрительно подумал о ней: «Вот еще одна пижонка». А пижонов, и тем более пижонок, он не то что презирал, а просто ненавидел. Ненавидел – и все тут.
Вчера вечером она была очень уж обыкновенной. Ну совсем обыкновенная, как соседская Верка, как все остальные, мимо которых проходил он и вчера, и позавчера, и каждый день.
Но сегодня, сейчас она была именно такой, какой он хотел увидеть, какой мечтал увидеть ее, начитавшись Майн Рида, Стивенсона и, конечно, «Трех мушкетеров».
Сегодня Оксана была красивой, необыкновенной, ловкой и очень-очень далекой, как и полагается настоящей мечте.
– Подглядываете?
Оксана стояла на дорожке, как раз возле крана, и крепко сжимала скакалки.
Ромка покраснел и смутился.
А смутившись, обиделся. Обиделся и очень разозлился. Конечно, на себя. Вот дурак, а работа стоит.
Так ничего и не ответил Ромке. Отвернулся и потянул к себе шланг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56