Но и только. Посмотрел – и хватит. Пора и возвращаться. К голубому небу, к синему морю, к запаху волн и крику чаек. Нет там, на дальних планетах, такого моря. Может, и есть какое-нибудь коричневое и густое, желтое и горячее, но такого моря там все равно нет.
Ромка посторонился. Рядом присела Людмила Васильевна.
– Давай пока выпишем тебе чек, – сказала она, раскрывая тетрадку, – говори свои данные. Как по отчеству, сколько лет, точный адрес.
– Зачем это?
– Деньги получишь.
– За что?
– За съемку. У тебя ведь сегодня первый съемочный день.
Он пожал плечами, но данные свои сказал: и отчество, и возраст, и адрес.
Людмила Васильевна записала все это на талоне и подала мальчику, показала место.
– Распишись.
Он расписался. Она оторвала корешок талона, передала Ромке.
– Спрячь. По этому чеку и получишь деньги.
– А сколько? – спросил он и покраснел.
– Ага, – услышал вопрос режиссер, – видали, как заговорил! Сколько? А зачем тебе деньги?
Ромка смущенно молчал.
– Ну что ты с ними будешь делать? – продолжал допытываться режиссер. – Что молчишь? Ну, сколько тебе нужно?
– Одиннадцать сорок.
– Всего?
– Хватит.
– А на что?
– Маска, ласты и трубка, весь комплект столько стоит.
– Ну, братец, на комплект ты за пару съемочных дней заработаешь, – успокоил его режиссер, – комплект – это, конечно, вещь нужная. Только у вас, по-моему, в раймаге ни трубок, ни ласт, только маски.
– Я в город съезжу, – быстро сказал Ромка, – а то морем. От нас в Ялту «Ракета» ходит. Три часа – и там.
– Пока ты будешь зарабатывать, пока получать, наша бухгалтерия по чекам только пятого и двадцатого платит. Да потом еще в город ездить или по морю в Ялту топать… – Режиссер сделал паузу и неожиданно закончил: – Одним словом, держи мой комплект. Это тебе подарок будет.
И протянул обомлевшему Ромке авоську, в которой лежали те самые желтые литые ласты, маска и трубка.
– Только сетку верни, сетка мне самому нужна.
Ромка взял сетку, растерянно завертел в руках.
– Так нельзя, – сказал беспомощно.
– У нас в кино все можно, – заверил режиссер и пригрозил: – Ты бери, а то передумаю.
– Бери, Ромка, – сказала Людмила Васильевна, – наш режиссер – добрая душа. Ты скажи, что тебе его очки нравятся, он тебе и очки подарит.
– Нет, очки не подарю, – быстро отозвался режиссер, – без очков, как без рук. А без комплекта, как человек сугубо сухопутный, всегда обойдусь.
– Бери, Марченко, – сказал и оператор, – он все равно его где-нибудь потеряет.
– Ну как же так? – все еще не верил Ромка.
– А просто так, – сказал весело Егор Андреевич. – Когда за что-нибудь – это очень плохо, братец, просто скверно. А когда просто так, просто за здорово живешь – это же самое удовольствие.
– Спасибо…
– А что, Егор, – поднялся оператор, оглядываясь вокруг, – зачем нам так далеко тащиться, вот великолепная бухточка.
Режиссер посмотрел и согласился.
– Стоп, машины! – скомандовал весело. – Все наверх!
– Стоп! Стоп! – повернулась к мотористу Людмила Васильевна. – Здесь будем работать.
Моторист переключил дизель на малые обороты и круто положил руль вправо.
– Отличное место! – сказал оператор, жадно озираясь по сторонам. – Здесь не только прыжки снимать… Ты идешь, Егор?
– Конечно, конечно, – заторопился режиссер, пробираясь к правому борту, куда уже подошла моторка и стала борт о борт. Канатов и спасатели перекочевали на фелюгу. В лодку спрыгнул оператор, осторожно спустился Егор Андреевич, держа в руках электромегафон. Такой мегафон видел Ромка раньше только у милиционеров, да и то в день, когда проходила через их поселок трасса всесоюзных велосипедных гонок.
Еще какой-то юноша, обвешанный фотоаппаратами, хотел было пересесть в лодку, но его не пустил администратор.
– Куда! Куда! – испуганно закричал он. – И так перебор получается! Отходи, отходи! – это уже относилось к мотористу. Тот чуть повернул ручку, как у мотоцикла, и забурлила за кормой вода, вспенилась, закипела…
– Людочка! – закричал режиссер. – Объясни задачу Марченко!
Задача была простая. По команде Ромка должен будет прыгать в воду.
– С борта? – спросил он. – А как прыгать? Ласточкой или солдатиком?
Людмила Васильевна этого не знала.
Из– под приборов извлекла спортивную сумку, а из сумки достала точно такой же мегафон, как у режиссера.
– На лодке! На лодке! – прокричала в мегафон. – Егор Андреевич! Он спрашивает, как прыгать. Солдатиком или ласточкой?
– Ни в коем случае не солдатиком… – отозвались оттуда. – Лучше, если как-нибудь позаковыристее.
– Понял? – повернулась к нему. – Позаковыристее сможешь?
Он подумал.
– Постараюсь.
С моторки уже кричали:
– На фелюге! На первой фелюге! Почему крутитесь? Удерживайтесь на месте, на месте держитесь… по солнцу правым бортом!
– По солнцу, по солнцу! – закричала Людмила Васильевна мотористу.
Вторая фелюга отошла вправо и стала параллельно первой. На ней шевелились осветители. То один подсвет, то другой вспыхивали на солнце, они скрестили свои зайчики на Ромке, готовом к прыжку. Он зажмурился от яркого света, но с места не сошел, уже знал – так надо, значит, придется терпеть.
– Роман, Роман! Приготовься. Будешь прыгать прямо перед собой! Готов?
Ромка разбежался и прыгнул.
Когда он вынырнул, моторка была уже совсем рядом.
– Ну куда, куда ты торопишься? Что ты умеешь прыгать – это мы знаем. Ты для нас прыгни, чтобы оператор проверил, прорепетировал… понял?
Ромка взобрался на фелюгу.
– Может, вытрешься? – подала полотенце Людмила Васильевна.
– Не, – ответил быстро, – не холодно… Еще когда прыгать?
– Приготовились!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56