Правда, все это продолжалось какие-то секунды. И тут же он взял себя в руки. Даже усмехнулся, сказал как-то весело, беспечно:
– Так и убить можно. Смотрите хоть под ноги…
И отошел от ребят, независимо помахивая чемоданчиком, спокойный, уверенный, деловитый.
Потом уже, после того как все кончится, просматривая пленку с эпизодом в аэропорту, полковник, не выдержав, скажет:
– Однако, экземпляр, невольно позавидуешь выдержке…
Действительно, он даже не оглянулся, чтобы проверить, точно ли это те мальчишки с пляжа или так показалось. Не доверять своей памяти он не мог, но в то же время слишком уж невероятна была случайность такой встречи. Это могло быть либо чистейшей нелепостью, либо очередным ходом чекистов.
После более или менее спокойного состояния, в котором пребывал он эти две недели, снова ощущение, что весь ты как на ладони, проглядываемый и просматриваемый со всех четырех сторон. Где-то довелось ему видеть муравейник под стеклом. Муравьи занимаются своим делом и не подозревают, что каждый из них – объект тщательного наблюдения.
Он представил себя на одно мгновение там, под стеклом, и поежился. Выходит, все это время они хорошо знали, что он делает, с кем встречается, где бывает. Но тогда… тогда они знают и с чем он идет обратно?
Вот когда перехватило дыхание и невольно задержался шаг.
А тут еще громадный небритый дядька в клетчатой рубахе навыпуск бросился навстречу, норовя выхватить чемодан.
– Подбросить? Собираю до Ялты!
Незнакомец шарахнулся в сторону.
– Это уже хорошо, – рассмеялся Василий Иванович, – однако подшефный начинает нервничать…
Они стояли на площади, в стороне, у киоска, и наблюдали за тем, как незнакомец подыскивал попутную машину.
– Похоже, что идет обратно не пустой, – сказал майор.
– Убежден, – отозвался Василий Иванович, – да еще какая, наверное, почта! Однако, сколько ни просматривали мы пленку о его странствиях по Москве, даже намека нет, где он ее получил… Очень уж тонко работает, сукин сын, не подкопаешься…
– Как будем брать?
– В самый последний момент, – весело сказал Василий Иванович, наблюдая за тем, как протискивается незнакомец в переполненный маршрутный автобус, – в воде, голым! – И с удовольствием закончил: – Однако, экономит… такси не взял.
– Боится…
– Еще бы, теперь будет осторожен вдвое… Однако придется нам с вами, Максим Витальевич, попляжиться немного, покупаться…
Полковник вдруг замолчал и приветливо поднял руку. Алексеев удивленно обернулся.
Прямо перед ними солидно разворачивался на выезд с площади рейсовый автобус. Притиснутый к открытому окошку, незнакомец смотрел на чекистов и, дружелюбно улыбаясь, махал рукой.
Полковник отвечал ему тем же.
– Однако, – усмехнулся Алексеев, – вы знакомы?
– Однако, – согласился Василий Иванович. – Как всегда, в Аэрофлоте в последнюю минуту что-то случилось, рейсы объединили… и пришлось лететь вместе. Сидели даже рядом, познакомились… Он себя за шахтера выдал, я – за ревизора курортторга… Так что если в Прибрежном увидимся, он не удивится… Однако, Павлик, – вдруг позвал полковник того самого паренька в цветастом свитере, – ты чему улыбаешься?
– Есть причины! – еле сдерживая улыбку, отозвался тот.
– Однако, смешно? – спросил полковник.
– Смешно, Василий Иванович, – признался парень. – Уж больно вы с ним хорошо беседовали, задушевно… А анекдоты какие откопали! Как это вы их запоминаете?…
– Э-эх! – с сожалением сказал Василий Иванович! – Лишь бы посмеяться… Вот какая молодежь пошла. – И сразу же перешел на серьезный тон. – Однако, Павлуша, ты не забыл, что лично отвечаешь за то, чтобы он прибыл в Прибрежное живым-здоровым?
Павлуша не ответил, только обиженно развел руками.
– Вот и действуй, – окончил полковник. – Чтобы по дороге никаких ЧП. Нам очень важно предоставить ему возможность нырнуть к аквалангам.
– Ясно, – коротко бросил Павлик и торопливо отошел к служебным машинам.
– А где ребята? – обернулся полковник к Алексееву. – Не забыли о них?
– Все в порядке, – ответил майор, – ушли на посадку. Доставим в Прибрежное вертолетом.
– Правильно, – согласился Василий Иванович, – устали, наверное, здорово… а так и быстро, и удовольствие для них какое. – И озабоченно добавил: – Однако, Максим Витальевич, придется нам их из поселка убрать на время, разумеется, пока не закончим все.
– Понятно. Чтобы не спугнули случайно.
– Надо выяснить у родителей, кого куда можно будет послать, – продолжал озабоченно Василий Иванович, – как это делается в семьях: к тетке, к бабке, к деду на лето… Одним словом, возьмите это на себя – нельзя нам сейчас рисковать. Не дай бог столкнутся где-нибудь… Все дело сорвем… Или вот что, – оживился он. – Можно ведь и в пионерлагерь послать, а? Ну, за помощь, как поощрение… В Артек, например…
Дома Ромку ждала еще одна новость.
По веранде расхаживал грузный плечистый мужчина в майке, в трусах и жужжал электробритвой. Рядом на табуретке сидел восторженно-притихший Васек, а в стороне мать, не скрывая счастливой улыбки, накрывала на стол.
Лицо у мужчины было очень загорелое, морщинистое, чуть тронутое оспой и чем-то удивительно похожее на Ромкино.
– Наконец-то, – сказал Ромка сдержанно, – приехал! А мы тут тебя ждем, ждем.
Отец посмотрел на сына хитро-хитро и выключил бритву.
– Подарок?
Ромка сдержал улыбку, кивнул.
– Подарок.
– Во сколько же тебе обошлось?
Сын нахмурил брови, даже обиделся.
– Подарок же…
– Ясное дело. – Отец снова включил бритву, осмотрел ее со стороны. – Ладно сделана машинка. – И, продолжая бриться, спросил как бы между прочим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56