– Вы на что намекаете? Какой шакал? Какой глаз? – полез дуром на нас с Данилой оскорбленный Фитиль.
Он хотел у нас узнать, действительно ли мы только что подошли и не в курсе их дел, или давно стоим под забором. Я не стал его разочаровывать и сказал:
– Левый глаз, Фитиль, левый. Соловей-разбойник залез не на то дерево, а Илья Муромец ему пращой и выбил левый глаз, так на всю жизнь и окривел разбойничек.
Намек был достаточно прозрачен. Дурак бы только не понял, что его предупреждают: не лазь на липу. Фитиль не отличался ни богатырской силой, ни прозорливым и здравым умом, рост не в счет, поэтому его и заносило вечно во всякие аховые истории. Он посмотрел на порозовевшее небо и спросил Витька:
– Ну, так мы идем или не идем? Я ведь могу и один пойти.
Нашел кого пугать. Киллер Витек один с ружьем бродил по лесу и не боялся в этой жизни, видно, никого, ни зверья, ни человека. Он нехорошо усмехнулся.
– Я же тебе сказал, Фитиль, я ухожу, вещи вот свои соберу и ухожу. А ты забирай свой вонючий, немытый рюкзак и проваливай отсюда. И чтобы я твоей ноги вблизи этой деревни никогда больше не видел, понял?
Фитиль, нависший над нами с Данилой, подумал, что его поддержит Витек и он нас сейчас красиво спустит с крыльца. Не получилось. Фитиль сам себе вместо победного марша заиграл отбой.
– Я что, я ухожу. Вот только возьму обратно рогатку, что тебе зря привозил, и до свиданья. А по деньгам, Витек, у вас с Гориллой свой счет, кто кому должен, меня не касается.
Оба они не захотели вслух при нас произносить слово «карабин», но я и так догадался, что Фитиль, даже если и не будет крушить колоды, на липу все равно полезет за рогаткой с оптическим прицелом. Имущество надо возвращать Горилле.
– Передай своему пахану, что я вам ничего не должен, понял? – с нажимом на слово «понял» твердо сказал киллер Витек.
– Понял, понял, мне не жалко, передам.
Поскольку разговор у них окрашивался в не совсем здоровые тона, я показал Даниле на выход, пойдем, мол, отсюда. Киллер Витек придержал нас руками.
– Пусть идет, я скоро тоже уйду, проводите меня до леса и вернетесь обратно. Не бойтесь меня, я не кусаюсь.
Данила неловко переминался с ноги на ногу.
– А мы знаем, что ты не кусаешься, потому и зашли. Не волнуйся, прививку от бешенства не будем делать.
Фитиль, уже спускавшийся с крыльца с рюкзаком за плечами, обрадованно прыснул смехом.
– Во-во, Витек, поговоришь с ними еще полчаса, они тебе такого наплетут, что не будешь знать, то ли ты дурак, то ли они слишком умные.
Фитиль вышел не через калитку, а пошел через заросший сад. Пока он еще не скрылся за деревьями, вслед ему понеслось последнее предупреждение. Кричал Витек:
– Фитиль, не сделай глупость, возьмешь рогатку – и уходи.
Данила потянул меня за руку. Он хотел привести в исполнение заключительную часть своего плана: залезть в шкуру пестуна и попугать Фитиля. Я его успокоил, вспомнив про предупреждение деда Макара вести себя осторожно на лабазе и не трогать колоды.
– Не надо. У деда Макара на лабазе установлены две мины замедленного действия. Если придурок Фитиль вздумает тронуть любую колоду, мина взорвется.
– И его на куски разнесет?
Я рассмеялся.
– На куски не на куски, а вот один рой вылетит из разбитой колоды, и можешь себе представить, что будет.
Представить Данила мог. Недели две назад в нашем городке он сам отмахивался от роя. Поэтому, как от крупного специалиста, прошедшего нелегкое испытание, последовало резюме:
– Тогда я ему не завидую.
Киллер Витек вышел на крыльцо. Все его вещи поместились в целлофановый пакет и небольшую сумку.
– Кому вы не завидуете?
– Фитилю.
– И правильно делаете, не тот он человек, чтобы ему завидовать.
Киллер Витек не стал развивать мысль о непреходящих ценностях, а просто захлопнул дверь и повесил на дверь замок. Не таясь от нас, ключ он сунул под притолоку.
– Пойдем, проводите, рукой помашете, хоть уйду как человек.
Не торопясь мы пошли через заброшенный сад. На траве выступила роса. Если бы наша дорога лежала по улице к автобусной остановке, я бы отказался провожать киллера Витька. Много чести будет бандюку. Но он повел нас по полю к лесу, вчера мы ходили здесь с дедом Макаром. Этот путь меня устраивал, заодно проверим, не натворил ли бед Фитиль, пока искал карабин.
– А почему к лесу? Остановка автобуса в другой стороне, – спросил я киллера. Ответ был незамысловат и искренен.
– Хочу с лесом попрощаться: если его наискосок пройти, попадаешь на рокадную дорогу, а там кто-нибудь подбросит до города. А может быть, Мишку увижу, вот ему халвы взял.
– А морду по-новой не набьет? – спросил Данила.
– Не набьет, – ответил Витек и резко остановился. – Вы откуда знаете, что это был медведь? Там, в лесу, кроме меня и Фитиля никого не было, – и вдруг захохотал. – Вы на лабазе сидели, когда мы с Фитилем пришли деда с бабкой грабить? Хотя на лабазе не могли сидеть, я сам лестницу приставлял, значит, в овсах рядом прятались, правильно?
Я не захотел разочаровывать киллера, пусть уходит с миром, бог ему судья, и сказал:
– В овсах сидели.
А в утреннем свете ясно было видно дерево посередине поля и движение на нем. Кто-то яростно отмахивался и ругался площадной бранью. Метрах в ста от липы мы остановились. Тучи пчел крутились вокруг непонятной фигуры. Вдруг из листвы вывалился Фитиль и, пролетев по воздуху вспугнутой курицей, приземлился в овсах. Шесть метров для него не высота. Коли потревожил пчел, разлеживаться некогда. Мы видели, как Фитиль, прихрамывая, понесся к речке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38