Я знаю чувство меры и всегда вовремя выхожу из игры. Нюх у меня на пройдох, как у собаки, как только хотят кинуть, я первая спрыгиваю с поезда. Меня даже Мавроди и Властелина не смогли надуть. Я и с них урвала свой кусок. Самое главное – не зарываться. Хапнул – и давай деру, пока тебя не поймали. А за малым никто не будет гоняться. Лев никогда не побежит за шакалом. Так в чем суть новой игры?
– У нас тут совсем другое, – Данила стал уходить от ответа. – Мы участвовали в конкурсе и заняли первое место. Для этого не деловая хватка нужна, как у некоторых, а мозги должны шурупить. – Он посчитал, что достаточно прозрачно намекнул соседке, совершающей вояжи в Турцию, на отсутствие интеллекта. Истамбул исподлобья, недобро взглянула на нас и обиделась.
– Я что же, глупее тебя получаюсь, ты это хотел сказать?
Не из чего назревал конфликт. Мы знали, что с нею никто не хотел связываться, ни рэкет, ни милиция – себе дороже. Крик будет стоять несусветный. Истамбул была голосистой бабенкой. Когда на базаре она выкрикивала название товара или подзывала покупателя, у соседей по прилавку закладывало уши. Наживать себе такого врага не хотелось, тем более что у нее в саду кто-то вчера ночью обтряс яблони. Подозрение и так падало на нас с Данилой. Поэтому я миролюбиво ей ответил:
– Пардон, мадам, вы в два раза нас умнее.
Лучше бы я промолчал. Истамбул приняла мой ответ за издевку и зашлась в крике:
– Понаедут тут всякие москвичи, продыхнуть от них уже невозможно, все в округе позахватывали и еще издеваются. Не доросли еще, чтобы со мной в таком тоне разговаривать. Я вас всех на чистую воду выведу. Без вас, молокососов, я сама узнаю, где вы по-крупному играете. Берегитесь!
В это время на шум из дома вышла моя бабушка. Она недолюбливала соседку и предпочитала поменьше с ней встречаться. Но теперь от соседского крика некуда было спрятаться.
– Что случилось? – бабушка постаралась ровным голосом успокоить соседку.
Истамбул, наверное, забыла, что она находится не на рынке, и еще громче заверещала.
– Смотрите, что сказал мне ваш московский внучок. Это же придумать надо такое?
– Да что он такое мог сказать? – обеспокоенно спросила бабушка, укоризненно поглядывая на меня.
– Как что? Такое и в голову никому не придет. Уважаемую во всем городе труженицу оскорбил.
– Чем он вас оскорбил? – влез в разговор Данила, сам спровоцировавший никчемный скандал.
– Как чем? Разве не он сказал, что я умнее его в два раза?
– Что, в два раза мало? – переспросил Данила.
Прохожий, остановившийся посмотреть бесплатный спектакль, непроизвольно рассмеялся. Истамбул приняла его смешок на свой счет и ополчилась в другую сторону, на незваного зрителя.
– Чего не видал? Дома дети плачут, сопли некому вытереть, а он в чужие дворы заглядывает. А ну топай отсюда, а то сейчас милицию вызову, будешь мне по чужим садам лазить.
Мужчина, до этого беззаботно улыбающийся, зло сплюнул себе под ноги и благоразумно зашагал дальше. Был слышен рокот его удаляющегося голоса.
– Не приведи господь прожить единственную жизнь с такой…
Концовку его короткой тирады я не расслышал, но не вызывало никаких сомнений, что добродетелью там и не пахло. А Истамбул повернулась к нам и, неожиданно сменив гнев на милость, ласково спросила:
– Так и не скажете, во что играли, где сейчас халявные проценты дают?
– В Москве! – снизошел с ответом Данила и потянул меня от греха подальше от забора.
Соседка, недовольная нашим ответом, все-таки решила дальше не скандалить и хлопнула калиткой, выйдя на улицу.
Теперь перед нами стояла бабушка и учиняла нам форменный допрос.
– Какая игра, какие проценты?.. Сознавайтесь, во что играли?.. На деньги?
Мы с Данилой начали божиться и клясться, что ни в какие азартные игры не играли и играть не собираемся.
– Что мы, маленькие, чтобы проигрывать? – подвел черту под наши заверения Данила.
– А то смотрите у меня, – бабушка внимательно переводила взгляд с меня на приятеля, – не дай бог еще свяжетесь с кем попало. Вон вчера в центре города ловкачи шарики катали, так пока я сметану покупала, двух мужиков начисто обыграли. А один даже кольцо обручальное проиграл. Хорошо хоть не догола обчищают, мужики в чем были, в том и ушли.
Бабушка, посчитав, что провела с нами нравоучительную беседу, продолжала воспитывать дальше.
– И соседку не трогайте, видите, какая она шумоватая, везде свой длинный нос сует. А это что у вас? – ей тоже бросился в глаза яркий рекламный проспект, что держал Данила в руках.
Мой приятель сразу выгнул грудь колесом, хоть вешай на нее связку баранок вместо медали, и ответил:
– Вот мы втроем, я, Макс и Настя, заняли первое место в конкурсе, и нас приглашают в Сочи на розыгрыш «мерседеса».
Дальше почему-то Данила замялся и, потупясь, тихим голосом добавил:
– Только надо сначала заплатить за участие и приехать в Сочи, чтобы участвовать в конкурсе.
Как только бабушка услышала, что призовое место требует определенных денежных затрат и перемещения в пространстве, у нее тут же пропал интерес к нашему творческому начинанию и она оставила нас в покое.
– Почитайте, почитайте, что там рекламируют, потом расскажете.
Она здраво рассудила, что от чтения вреда не будет, одно дело – игра в наперстки на площади, другое – заманчивое предложение, присланное по почте. А я начал злиться на Данилу. Только что орал как сумасшедший, что мы выиграли «мерседес», а теперь оказывается, что это всего лишь право на участие в розыгрыше. Как говорит мой дед, это тот же бутерброд, но зачем его на землю надо было ронять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42