Я не буду рассказывать про ужин. Данила показывал завидный аппетит, и я от него не отставал. За столом шел светский разговор. Мы делились впечатлениями.
– Мне здесь нравится, – с полным ртом разглагольствовал Данила. – Кухня у них– одно объедение.
Настя лениво ковырялась в тарелке, мечтая о чем-то своем.
– Не вижу ничего хорошего, лучше бы на байдарках пошли.
– В Гиблалтар, – поддел ее обжора.
– Заткнись, лаболатория, – огрызнулась Настя. – Научись сначала правильно слова выговаривать.
Данила перестал жевать, обиделся, наверное. Он по слогам произнес трудно выговариваемое слово.
– Ла-бо-ла-ратория. Во, получилось!
Мы расхохотались.
– Позвоните домой, не забудьте, – напомнила нам Анна Николаевна.
Ужин подходил к концу, когда показалась Нинэль. Гориллы с ней не было. Я покосился в ее сторону. Интересно, знает ли она, куда укатил ее благоверный? Похоже, знала, потому что постоянно посматривала на площадку перед подъездом отеля. Умиротворенные вкусной едой, мы вышли из столовой. На крытой танцплощадке, молодой музыкант со стянутой в узел косичкой подключал синтезатор. Южный вечер легкими струйками воздуха шевелил листья на деревьях. В небе выписывали пируэты стремительные стрижи и ласточки. Благодать. Живи и радуйся. Анна Николаевна с Настей пошли очередной раз переодеваться, а мы с Данилой ломали голову над неразрешимой проблемой – недостачей в восемьсот рублей. Кому отдых, а кому сплошные переживания.
– Выкрутимся как-нибудь, – успокаивал сам себя Данила.
– В крайнем случае, мы тебя в чемодан посадим, так через границу шпионов перевозят, – с едкой усмешкой предложил я Даниле.
Мы пошли искать Гарика. Может быть, он что-нибудь придумал? Но тот как сквозь землю провалился. Потом подъехали Горилла и попавшаяся на бабки троица: Фитиль, Бугай и Кузьма. Потом мы из номера дозванивались до Москвы и нашего городка. Сказав, что у нас все благополучно, мы помчались на танцы и забыли о своих проблемах до завтрашнего утра.

Глава XIV. Алаверды Фитилю

А утром, не успели мы еще проснуться, как к нам в окно кто-то кинул камешек и замяукал.
– Выгляньте, – сказала Анна Николаевна, – похоже, неизвестную породу котов вывели, настырные какие, не скребутся, а камнями кидаются.
Мы втроем, я, Данила и Настя, вылетели на балкон. Внизу стоял Гарик.
– Спите еще?
Настя, увидев двуногого представителя кошачьих, повернулась и ушла, а мы с Данилой спросили:
– Ты где вчера был, мы тебя весь вечер искали.
Гарик оставил вопрос без ответа.
– Спускайтесь с товаром, покупатели есть.
Упрашивать дважды нас не пришлось. По-быстрому натянув шорты и майки, прихватив сумку с расписными ложками, мы с Данилой выскочили из отеля. Неужели он уговорил мать и она их возьмет в столовую? Хотя вряд ли, тогда он сразу бы сказал, что договорился с нею или, вернее, с отцом. В город ехать? Ну и что, если надо, поедем. Молодец наш новый дружок, зря мы над ним насмехались.
– Бизнесмены, – презрительно пробурчала нам вслед Настя.
Гарик сразу отвел нас в сторону.
– Значит, так, – сказал он и заглянул в сумку, – продавать будем по польской схеме, может быть, они ее не знают и клюнут. Главное, создать вид, что у нас товар ходовой. Получится – хорошо, а не получится – мы ничего не потеряем. Сколько здесь ложек?
– Сто пятьдесят, – ответил хозяин добра Данила.
Я ничего не понимал, что за торговля по схеме. У нас в городишке торговали без всяких схем и планов. А здесь надо разработать предпродажную диспозицию. Поскольку инициатива исходила от Гарика, а нам кровь из носа надо было где-то достать деньги, мы молча ему внимали.
– Продавать будешь… – он оценивающе посмотрел на меня и Данилу и почему-то выбрал меня, – продавать будешь ты. По сто рублей.
– Мы и по двадцать согласны, – обрадовался Данила.
Я с ним был солидарен. Если мы продадим все сто пятьдесят ложек по двадцать рублей, то вернем хозяину тысячу пятьсот рублей и нам еще останется тысяча пятьсот. Восемьсот на билеты и шестьсот на мороженое. Ура, мы спасены. Поэтому мне тоже не понравилась жадность посредника, и я поддержал предложение Данилы.
– Наша низшая цена – шестнадцать рублей, – я согласен был и на нее, лишь бы только получить недостающие восемьсот.
– Только по сто, – стоял на своем Гарик, – иначе не имеет смысла начинать. Прибыли не будет. Ты, Макс, объявляешь цену сто рублей и молча продаешь. Постарайся рот совсем не открывать, цену назвал, ложку отдал и жди следующего клиента. У вас сколько с собой денег? – без всякого предисловия переходил он от одного вопроса к другому.
– Шестьсот рублей.
Гарик полез в карман и достал еще шесть сотенных бумажек.
– Итого тысяча двести рублей, маловато, однако. А где деньги?
– В номере.
– Несите.
Мы сбегали в номер, Данила полез под кровать, долго рылся в чемодане и вылез, зажимая в руках шестьсот рублей. Анна Николаевна увидела банкноты.
– На деньги только не вздумайте играть!
– Клянемся, – стал божиться Данила, – Никогда больше в жизни. Чтоб мне рот зашили и больше в столовую не пускали.
– Ну, если только в столовую, тогда верю, – Анна Николаевна рассмеялась. Молодец, умеет радоваться жизни.
Когда мы вышли, Гарик раскрыл перед нами подноготную трюка. Только бы получилось так, как он придумал.
Я взял сумку с ложками и стал спускаться по дороге ведущей к пляжу. Метров через двести она пересекалась с центральной автомагистралью ведущей в Сочи. Там, внизу, на пересечении дорог, у запрещающего знака «кирпич» дежурил Бугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42