Но специалисты инструментальной мастерской и слышать не хотели о вмешательстве автора в их дело.
Токареву пришлось параллельно с ними делать еще один образец, в который он намеревался внести улучшения.
Ему отвели угол в кабинете начальника мастерской, поставили там верстак, снабдили необходимыми инструментами, а для производства сложных работ выделили в мастерской токарный и фрезерный станки.
Здесь условия для работы оказались несравненно лучшими, чем в Ораниенбауме, и Токарев не замедлил воспользоваться ими. В Сестрорецке он работал с большим подъемом. Одновременно с ним трудились над созданием отечественного автоматического оружия Федоров, который добился перевода Дегтярева на тот же Сестрорецкий завод, Рощепей и другие изобретатели. Все они продолжали совершенствовать свои винтовки.
Вскоре Токарев познакомился с Рощепеем. Тот начал разработку своей винтовки еще в 1904 году, будучи на военной службе в полку, при крепости Зягрна, близ Варшавы. Он создавал свой первый образец в примитивных условиях полковой мастерской и не мог добиться желаемых результатов. Однако командир полка очень заинтересовался работой своего солдата и направил Рощепея в Ораниенбаумскую офицерскую школу. Это было в 1905 году, когда в Россию хлынули многие иностранные изобретатели со своими автоматическими системами.
Начальник Оружейного полигона, полковник Филатов, отнесся к изобретателю-самоучке с большим вниманием. Он направил Рощепея в оружейный отдел артиллерийского комитета, ходатайствуя, чтобы ему предоставили возможность продолжить изобретательскую работу над винтовкой в более лучших условиях.
Рощепея оставили в оружейной мастерской Офицерской школы, а в 1907 году, когда усовершенствованный им образец был испытан стрельбой, перевели на Сестрорецкий завод.
Таким образом, в 1908 году на Сестрорецком оружейном заводе над созданием автоматической винтовки работала целая группа русских конструкторов. Однако все они были разобщены, оторваны друг от друга, лишены технической помощи. Как видно, до их деятельности, направленной на разработку новейшего отечественного оружия, ни царскому правительству, ни его военному министру не было никакого дела.
Но каково бы ни было отношение «верхов», Токарев считал своим долгом довести до конца начатое дело. Он знал твердо и страстно верил, что его винтовка может сослужить большую службу Родине. Создание хорошей автоматической винтовки было для него не только делом чести, но и священным долгом русского оружейника-патриота.
Пока инструментальная мастерская изготовляла первый заводской образец, Токарев успел проделать большую работу по усовершенствованию винтовки. Многие детали он видоизменил, придав им новую форму и сделав более прочными. Удалось ему также улучшить некоторые механизмы, ввести переводчик для одиночной и непрерывной стрельбы, усовершенствовать затвор. Винтовка получилась легче, надежней и удобней в обращении.
Летом 1910 года она была представлена на комиссионные испытания. Испытывались одновременно оба образца: заводской и авторский, улучшенный Токаревым. Это был первый случай, когда в России проходила комиссионные испытания по специально разработанной программе отечественная автоматическая винтовка. До сих пор до комиссионных испытаний допускались только иностранные образцы.
Волнение Токарева было велико, но он, как всегда, сохранял внешнее спокойствие.
«Как бы ни была строга и взыскательна комиссия, – размышлял конструктор, – она все-таки должна будет признать, что новый образец совершенней первого».
Его предположения оказались правильными. Вариант, представленный самим изобретателем, оказался значительно лучше заводского. Из винтовки было произведено 890 выстрелов. Число задержек при нормальных условиях составило 3,4 процента, при форсированных – 6,1 процента.
Эти показатели были лучше результатов, полученных при последнем испытании заграничных автоматических винтовок. Поэтому комиссия постановила:
«Заказать Сестрорецкому заводу 10 винтовок Токарева (улучшенного образца) для более широких испытаний».
17 июля 1910 года из Главного артиллерийского управления было отправлено на завод официальное распоряжение. Одновременно возбудили ходатайство о продлении командировки Токарева еще на 6 месяцев.
Любопытно отметить, что повторное продление командировки Токарева был бессилен сделать даже военный министр. На это требовалась специальная виза царя. А так как Токареву пришлось работать на заводе много лет, эта процедура повторялась каждые шесть месяцев. Такова была бюрократическая система царской России, которую даже сам монарх не хотел и не мог изменить.
Как и в прошлый раз, изготовление новых десяти образцов заводские специалисты начали с составления единых чертежей и не допускали вмешательства Токарева.
Он же не мыслил изготовление этих образцов без внесения в них новых усовершенствований, необходимость которых выявили недавние испытания.
Вновь решили, что конструктор возьмется за усовершенствование образца один и не будет «мешать» заводским специалистам.
Токарев на этот раз не ограничился замечаниями комиссии и начал сам проверять свою винтовку в стрельбе, чтобы выявить самые мельчайшие недостатки, которые мог заметить только конструктор.
Производившие испытания его винтовки стрелки-испытатели, как заметил Токарев, стреляли во всех случаях со станка, то есть с жесткого упора, при этом клали цевье на подставку, а приклад прочно прижимали к плечу. В полевых условиях стрелок далеко не всегда мог стрелять с упора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187