Все с почтением относились к Альберту, и успели заметить, что когда Альберт впадает в такое состояние, у него начинается интенсивная работа мысли. Это означало, что он стоит на грани очередного научного прорыва, который, возможно, обернется новым великим открытием. Самый анекдотический случай произошел с ним, когда он, пригласив по телефону профессора Резенштейна на обед, вышел прогуляться и совершенно забыл о долгожданном госте. Через полчаса Альберт столкнулся с ним на улице. Они долго говорили, Альберт был по-настоящему счастлив, что встретил его, а на прощание сказал:
– Как здорово, что мы с вами поговорили, мой друг; приходите сегодня вечером ко мне в гости, как раз придет профессор Резенштейн; он, кстати, в физике придерживается тех же взглядов, вам будет интересно.
– Постойте, друг мой, но я ведь и есть профессор Резенштейн! – воскликнул удивленный профессор.
– Это совершенно не имеет значения, – как ни в чем не бывало, сказал Альберт, – все равно приходите…

Ноосфера
Иногда он не мог понять, откуда к нему приходят все эти идеи. Он закрывал глаза, и огромное пространство расстилалось перед ним. Краски блекли, комната исчезала, и только громадная Вселенная, молекулы в стройном танце, раскалывающиеся еще на кучу других маленьких элементов, суть которых Альберт пока не понимал. Его интересовали законы столкновения атомов, и он чувствовал интуитивно, что они состоят еще из бесчисленного множества маленьких частиц, но не хватало времени этим заниматься, и Альберта опередил Резерфорд.
Иногда ему мерещилось, что свои мысли он черпает из гигантского информационного поля. Оно знает все о каждом, помнит историю и открывает перед пытливыми умами дорогу к знаниям, которых не найдешь в обычных библиотеках. Альберт рассказывал о видениях знакомым, но те лишь непонимающе поглядывали на него, а другие крутили пальцем у виска. Конечно, с приходом славы многое изменилось, и они охотно верили каждому его слову, но у Альберта вскоре пропало желание делиться своими мыслями. Даже сейчас, когда его знает весь мир, окружали поклонники, с ним искали встречи ученые, которыми он раньше восхищался, он чувствовал себя одиноким и непонятым. «И сколько это еще будет продолжаться?!..» – вскрикивал он, обращаясь к небесам, но те молчали, предоставив решение самых сложных, личных проблем ему самому.

Германия
А ситуация становилась все хуже и хуже. Разразился страшный экономический кризис, и люди один за другим оставались без работы. Другие страны на немецком кризисе зарабатывали деньги, изолируя страну от других. Ключевую роль играли Соединенные Штаты, ошибочно полагая, что только таким образом они предотвратят усиление Германии.
Но Веймарскую республику охватывали совсем не пацифистские настроения. В обществе росла ненависть к богатым, а презрение со стороны других стран увеличивало национальный диссонанс. Альберт все чаще подвергался нападкам. Многие выступали против него лишь потому, что он еврей. А в газетах появлялись статьи, посвященные немецкой национальной гордости, которая должна была возродиться через кровь. Настойчиво приближалась эпоха нацизма, но немецкие мыслители верили, что разум еще победит. Но к концу 20-х годов ситуация стала просто критической. Такой безработицы и разгула преступности страна еще не знала. Удивительно, но вместо поиска настоящих причин люди готовы были кидаться друг на друга, как бешеные собаки, и винили во всем Европу, Америку и мировое еврейство. Наступали тяжелые времена в жизнях миллионов людей.

Пуанкаре
Конференция в Дюссельдорфе заканчивалась. Ничем не отличаясь от других, она сильно утомила Альберта, да и дурное предчувствие не покидало его с утра. Слава надоела, он в шутку говорил потом: «Я не мог начать лекцию. Мне не удалось разбудить студентов, уснувших, когда меня представляли». И сейчас лекция закончилась аплодисментами, цветами, восхищением, как всегда. Но на сердце было нехорошо, и Альберт не мог понять, почему.
Пять минут спустя все вместе с Эйнштейном собрались на террасе. Разговор, конечно, шел об «относительности». И вдруг самые жуткие предчувствия оправдались: рядом появился Пуанкаре.
– Вы меня ограбили! – закричал он. Лицо его покрылось большими багровыми пятнами, а глаза излучали бешенство. С растрепанными волосами, он походил на умалишенного. – Вы – дешевый плагиатор, вы присвоили мои идеи и формулы Лоренца; это и есть все ваше «открытие»!..
Извинившись перед окружающими, он ушел. Тогда и поползли слухи о плагиате. Преследуя Эйнштейна всю жизнь, они не давали ему покоя, хотя он сопротивлялся, как мог. Нельзя было скрыть правды в словах Пуанкаре: он действительно за 10 лет до теории относительности опубликовал свои работы, готовясь к поступлению в бернский университет. А Альберт в своих работах излагал выводы Пуанкаре, выдавая их за свои.

Голодный волк
– Смерть евреям! – орал горбоносый. Его вопль пробудил радостный вой толпы.
– Свободу великой расе! – скандировал Адольф Гитлер с трибуны. После провала «пивного путча» десять лет назад, сейчас, назло еврейской клике и «дурацким пацифистам», он уверенно двигался к могуществу и чувствовал, что власть сама вот-вот упадет ему в руки. Больше всего на свете он ненавидел только две категории людей: евреев и «ученых обезьян». А таких было слишком много. В бессильной злобе он повторял их имена.
– Планк, Фрейд, Майтнер, – он задохнулся, – да ведь есть еще Эйнштейн!!! Еще одна «ученая обезьяна», – Гитлер изрыгал жуткие проклятья. Это он, Эйнштейн, смеялся над антисемитами…
«Первым делом, – думал будущий фюрер, – заточу его в тюрьму, где я сам сидел».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22