ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Но главная причина, по которой я не позволяю осквернить старинный павлиний приют – или обитель роз (для меня это то же самое), – заключается в давних воспоминаниях, связанных у меня здесь с одним из первоначальных владельцев особняка – Джимми Розом, доброй, истинно доброй душой.
Бедный Джимми Роз!
Я был знаком с ним чуть ли не с детства. Немного лет прошло с тех пор, как он умер, и я, составив вместе с двумя другими едва ковыляющими стариками скромную процессию, на нанятых дрогах проводил его до могилы.
Джимми унаследовал довольно скромное состояние. Помню его в расцвете лет – как он был хорош собой! Крупный, мужественный, со светло-голубыми глазами; каштановые волосы его вились; щеки казались нарумяненными, но это был румянец здоровья и жизнерадостности. По натуре своей он был, что называется, дамский угодник – и, как многие обожатели прекрасного пола, не ограничил свободу поклонения добровольным принесением себя в жертву у алтаря.
Приумножив свой капитал коммерцией, которую он вел поистине с княжеским размахом, подобно знаменитому флорентийскому купцу Козимо Великолепному, он получил возможность устраивать приемы на самую широкую ногу. Долгое время его обеды, ужины, балы оставались непревзойденными: в Нью-Йорке, городе званых вечеров, никто не мог с ним равняться. Редкая веселость, безупречный костюм, искрящееся остроумие, сверкающие люстры, совершенное владение искусством светской беседы, французская мебель, теплое радушие, щедрое сердце и не менее щедрое хлебосольство, благородные достоинства Джимми и его прославленные вина, – чему дивиться, если все это, вместе взятое, привлекало под его гостеприимный кров целые толпы? В списке учредителя зимних ассамблей его имя стояло первым. Джеймс Роз, эсквайр, неизменно был первым и в списке жертвователей на почетные подношения актерам, прославившимся в «Парке», или генералам, стяжавшим славу на поле брани. Нередко к тому же именно ему поручали преподнести подарок, зная о его редкой способности находить самые точные слова для выражения утонченных чувств.
– Сэр, – произнес он однажды, протягивая генералу Д. пару пистолетов, отделанных бирюзой. – Сэр, – Джимми говорил с подлинно кастильским красноречием, сияя улыбкой, – бирюзы было бы здесь куда больше, если бы названия ваших громких побед оставили для нее место.
Ах, Джимми, Джимми! Ты был замечательным мастером делать комплименты. Но ведь в тебе от рождения была заложена готовность доставлять приятное. Кто посмеет упрекнуть тебя в заимствовании остроумного оборота, хотя он и в самом деле был заимствован? Плагиата в нашем мире хоть отбавляй, но часто ли пускаются на плагиат для того, чтобы воздать хвалу ближнему?
Однако все переменилось: время – вот подлинный плагиатор времен года в нашей жизни.
Внезапные деловые затруднения при безрассудной расточительности Джимми оказались для него гибельными. По тщательном рассмотрении выяснилось, что он не в состоянии заплатить больше пятнадцати шиллингов за фунт. И все же Джимми мог бы покрыть недостачу – оставшись, разумеется, без гроша в кармане, – не случись так, что во время зимнего шторма два принадлежавших ему судна с товарами из Китая затонули близ Песчаного мыса у самого входа в порт.
Джимми был разорен.
Произошло это давно – как раз во время моего очередного приезда в город. Не прошло и недели с тех пор, как я навестил Джимми. Я застал его в дружеском кругу: когда ужин подходил к концу, некая дама в парчовом платье провозгласила памятный мне тост: «За благородного хозяина этого дома! Пусть всегда цветет румянец на его щеках и доброта в его сердце!» И все они – эти милые леди и обаятельные джентльмены – дружно и весело подняли бокалы, а растроганный Джимми со слезами признательности на глазах кротко взирал на сияющие восторгом лица гостей за столом, уставленным столь же сияющими и столь же восторженными графинами.
Ах, бедный Джимми – Господь, спаси нас и сохрани, – бедный, бедный Джимми Роз!
Итак, не прошло и недели, как меня поразила, словно громом, дурная весть. Однажды в сильный снегопад я пересекал Боулинг-Грин, неподалеку от дома Джимми на Бэттери, и тут заметил неторопливо идущего мне навстречу джентльмена, в котором я сразу же узнал того гостя, что первым порывисто встал, когда произносился тост в честь хозяина. Тогда бокал его был наполнен до краев, а глаза блестели влагой умиления и радости.
Сей достойный джентльмен неспешно двигался по Боулинг-Грин, поигрывая ротанговой тростью с серебряным набалдашником; завидев меня, он остановился.
– Ах, дружище! Что за редким вином угощал нас Джимми в прошлый раз! Но теперь всё… Слышали новость? Джимми разорен. Дочиста, будьте уверены. Зайдем в кофейню, я расскажу поподробнее. А если хотите, откупорим бутылочку бордоского и заодно договоримся о сегодняшней санной прогулке в Кейто. Ну как, согласны?
– Нет-нет, благодарю вас, – отвечал я. – Я… я… я занят.
Я стрелой помчался к дому Джимми. На все мои расспросы привратник отвечал, что хозяина нет, где находится – неизвестно, а дома не появлялся вот уже двое суток.
Снова бросившись на Бродвей, я принялся расспрашивать встречавшихся знакомых: все в один голос подтвердили известие, однако никто понятия не имел, где сейчас Джимми – похоже было на то, что никому до него нет дела. Вскоре мне попался один негоциант, который недвусмысленно намекнул, что скорее всего Джимми, прихватив с собой после банкротства кругленькую сумму, благоразумно скрылся. Следующий, кого я встретил – настоящий набоб, – прямо-таки с пеной у рта яростно обрушился на Джимми, едва только я упомянул его имя:
1 2 3 4 5

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики