А в четыре часа утра он проснулся просветленный, разбудил меня и сообщил, что накануне вечером повстречал одну прекрасную девушку по имени Элизабет. После этого чистосердечного признания мой милый вновь упал на подушку и проспал мертвым сном до полудня. Если бы я не любила его всем сердцем, то наверняка надавала бы ему пощечин. Естественно, проснувшись, он испытал все последствия приятного времяпрепровождения. Умирая с похмелья, он был так жалок и так нуждался в моей помощи, что мне было трудно решить, каким же я люблю его больше – пьяным до бесчувствия или трезвым, но с раскалывающейся головой.
Но как бы мы ни хотели остановить время, оно неумолимо продолжало свой бег. Шесть дней промчались как один, и мне теперь некуда было скрыться от неизбежности расставания. Над нами нависла черная туча, и весь дом готовился пережить вместе с нами надвигающееся тяжкое испытание.
В последний день Дэвид был очень нежен и вместе с тем серьезен.
– Любимая, – спросил он, ласково прижав меня к себе, – как ты поступишь со Спейхаузом?
Мне пришлось без утайки рассказать все, что было между мною и Эдгаром.
В конце концов я должна была признаться, что до сих пор не приняла никакого решения.
– Он предлагает тебе очень многое: брак, состояние, громкое имя. – Взяв меня за плечи, Дэвид отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза. – И ты не чувствуешь к нему ни малейшей привязанности?
– Могу ли я испытывать к нему какие-то чувства, – произнесла я дрогнувшим голосом, – когда только ты занимаешь мои мысли, сердце, разум? Речь идет вовсе не о привязанности, а о том, как поступить наилучшим, самым разумным образом ради будущего Артура.
– Если ты не любишь его, – твердо сказал Дэвид, – то и не выходи за него замуж. Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, мне нечего предложить тебе взамен и почти нет надежды на то, что мое положение когда-нибудь изменится. Но, пока ты не связана неразрывными узами с другим, у нас остается хотя бы право на любовь друг к другу, сохраняется надежда. Став женой Спейхауза, ты будешь потеряна для меня навсегда, а я не переживу этого. Если бы он мог сделать тебя счастливой, то, ничего не поделаешь, я бы смирился, но все дело в том, что он не принесет тебе счастья, и ты это знаешь. Насколько я могу судить по твоим словам, он интересуется главным образом Артуром. Вряд ли его отношение к ребенку изменится от того, выйдешь ты за него замуж или нет. У него нет возможности отобрать у тебя мальчика. Если такой вопрос когда-нибудь встанет или появятся малейшие признаки того, что он может повредить Артуру, мы просто расскажем ему всю правду.
– Ты должен понять, – постаралась я спокойно растолковать ему, – что если Спейхауз лишит меня поддержки, то мне, возможно, придется взяться за старое или во всяком случае искать какие-то другие средства к существованию.
Это было неправдой, но мне хотелось увидеть его реакцию. Пальцы Дэвида больно впились мне в плечо.
– Мое отношение к другим мужчинам в твоей жизни осталось прежним, Элизабет, но у меня нет иного выбора. Пока ты не связана, у меня есть надежда. Бог знает, когда это случится, но я обязательно вернусь и тогда поставлю на кон свою любовь, чтобы выиграть тебя у любого другого мужчины, потому что я люблю тебя больше, чем он, и нужна ты мне больше, чем ему.
Он вновь притянул меня к себе, и я покорно прильнула к его груди.
– Я не выйду замуж за Спейхауза, – тихо пообещала я, – если ты не хочешь этого.
Он со вздохом облегчения припал к моим губам.
– Не знаю, чем я заслужил у судьбы такое прекрасное создание, как ты, любимая моя. Простила ли ты меня за те страдания, которые я тебе причинил? Сам я никогда не прощу себе этого – Бог тому свидетель! Наступит время, и я попытаюсь заставить тебя забыть о пережитом. Клянусь тебе.
– Что ж, теперь мне есть, чего ждать от жизни, не так ли? – улыбнулась я сквозь слезы.
До его отъезда оставались считанные минуты, и оба мы почти лишились дара речи. Дэвид крепко сжал меня в объятиях и зарылся лицом в мои волосы.
– Я не буду писать тебе, – отрывисто произнес он наконец. – Рука моя неспособна передать бумаге то, что я чувствую при одной мысли о тебе. Письма доставляют больше мучений, чем радости, когда наконец приходят из такой дали, а тем более, когда не доходят. Но после возвращения я непременно разыщу тебя, где бы ты ни была. Жди меня, любимая. Обязательно жди.
Подарив мне прощальный поцелуй, исполненный боли, он уехал.
До сих пор не знаю, как мне удалось пережить следующие несколько дней. Наверное, только вера в странный дар, которым была наделена Марта, поддержала во мне силы.
– Правда ли, что он вернется? – спросила я ее, выплакав все слезы.
– Вернется, если вы постараетесь, – ответила она, как всегда, туманно. – Так должно быть вопреки смерти.
Больше я не вытянула из нее ни слова.
Наступило время ожиданий и тревожных раздумий о том, как же быть со Спейхаузом. Тревоги эти разрешились непредвиденным путем. Дэвид, наверное, как раз высаживался с корабля где-нибудь в Вест-Индии, когда до меня дошло известие о том, что в начале мая Эдгар заболел малярией и вскоре после этого скончался. Таким образом, его прекрасным пожеланиям не дано было свершиться и Спейхауз отходил к дальнему родственнику. Теперь было впору задуматься, что в скором времени произойдет со мной и действительно ли обеспечено будущее Артура, как мне казалось до недавней поры.
Я неспособна была скорбеть по Спейхаузу – настолько невыразительной была его личность. Этот человек и при жизни не вызывал у меня особых эмоций, а потому смерть его оставила меня равнодушной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126