Глава третья
– Вид у тебя счастливый, – заметила Мег, направляясь с Дженеврой в ее комнату. Впереди них шел паж с зажженным факелом. – Надеюсь, ты не слишком часто прикладывалась к чаше, – добавила она, с лукавой усмешкой заглянув в сияющие глаза хозяйки.
– Завтра утром мы поедем вместе кататься верхом, – объяснила Дженевра причину своего приподнятого настроения. – Ты же знаешь, как мне нравится носиться галопом. – Девушка не была готова даже с Мег делиться своим восторженно-счастливым состоянием: слишком оно было новым и драгоценным.
Вернувшись в отведенные им покои, Мег принялась болтать о помолвке и о торжественном обеде. Дженевра рассеянно смотрела на свечу, пламя которой металось на сквозняке, отчего статуэтка Девы Марии в нише над аналоем, казалось, подмигивала ей.
– Он был достаточно любезен, – единственное, что сказала Дженевра, втайне радуясь, что многие ее опасения развеялись. – Я думаю, мы с ним поладим. А теперь, Мег, мне надо выспаться. Набраться сил перед завтрашней прогулкой.
Дженевра отпустила Мег, которая улеглась на кушетке в соседней комнате, а сама принялась молиться перед аналоем – благодарить Пресвятую Деву за исполнение ее желаний. А потом она настроилась уснуть. Однако только девушка начала засыпать, как в комнату с шумом вошли еще две молодые дамы, которые делили с ней широченную кровать.
Они потянули за шторы, те с грохотом упали вниз, и в комнату ворвался ветер. Дамы принялись поправлять шторы, без устали болтая при этом, – казалось, они не закрывали рот целую вечность. Дженевра притворилась спящей, дабы избежать расспросов насчет ее помолвки. Но даже когда соседки затихли, сон не пожелал явиться к ней. Тогда Дженевра начала рисовать в своем воображении Мерлинскрэг и грезить о будущем. Она представляла себе, как встанет на утес, рядом с Сен-Обэном, и они будут смотреть на бушующее море, на неведомые земли, лежащие за горизонтом.
Внезапно грозные стены замка придвинулись ближе, окружив ее кольцом тени. Солнце больше не согревало ее, она задрожала. А вдалеке, за тенью, стоял Золотой Орел. Лицо его было скрыто под забралом. Она бросилась бежать к нему, однако ноги ее отяжелели, а ступни увязли в густой грязи. Золотой Орел отвернулся. Дженевра издала сдавленный вопль отчаяния и проснулась. Все тело ее было в поту. Несмотря на испарину, она дрожала от озноба. Тонкая полоска света, пробивавшаяся сквозь шторы, подсказала ей, что настало утро. Радуясь, что от ее крика никто не проснулся, Дженевра встала с кровати и в одной только льняной сорочке проскользнула в соседнюю комнату, чтобы разбудить Мег.
– Что случилось, уточка моя? – спросила служанка, очнувшись от глубокого сна. Она уселась на постели, а потом с трудом поднялась на ноги.
Дженевра кивнула головой в сторону спавших камеристок и приложила ко рту палец.
– Тише, Мег. Мне нужна теплая вода, чтобы помыться.
Бледные полоски света проникали в комнату сквозь роговые ставни, защищающие окно прихожей. Мег, заметив, что Дженевра дрожит, заботливо положила руку ей на лоб.
– Тебе нездоровится, дитя мое?
– Нет. Просто мне приснился дурной сон. Побыстрее, Мег, пока остальные не проснулись!
Мег, как и прочие служанки, спавшая в одежде, настояла на том, чтобы Дженевра вернулась в спальню. Там она закутала свою хозяйку в плащ, а сама отправилась на кухню, где на огне стояли громадные котлы с горячей водой.
Согревшаяся Дженевра, не снимая плаща, уселась на низкий подоконник у одного из окон и распахнула ставни так, чтобы через узкую щель можно было разглядеть хотя бы часть окрестностей.
Во дворе уже суетились грумы и слуги, однако за широкой внешней стеной царил величественный покой – настоящий праздник сверкающих на солнце красок, переливавшихся в извилистой речушке. Подвижные тени падали на холмы и рощи, на поля и цветущие луга. Эта радующая сердце картина развеяла мрачное впечатление, оставленное ночным кошмаром.
С какой стати придавать значение дурному сну? Дженевре вообще редко снились сны, и она понятия не имела, вещий это был сон или нет. Тем не менее, девушка почувствовала тревогу за свое будущее.
Сен-Обэн отправил Алана Хардена за Дженеврой. Юноша выполнил поручение:
– Милорд ожидает вас во дворе, мистрис Дженевра.
– Благодарю вас, Алан. Как видите, я уже готова.
Она надела старую амазонку, которую носила еще в монастыре, а также кожаные рейтузы, скрытые под юбками, чтобы не натереть ноги. Она выпросила эту деталь одежды у одного из мужчин, которые сопровождали ее в Ардингстон, заплатив ему серебром из своих и без того скудных запасов. Зато теперь она могла с большим удобством скакать на сколь угодно дальние расстояния.
Другого платья для верховой езды у нее не было, но она надеялась, что ей удастся скрыть почтенный возраст своей амазонки. «Да и какой смысл кружить ему голову прекрасной одеждой, если скоро он будет созерцать меня в одной лишь батистовой сорочке, предназначенной для постели», – подумала Дженевра.
Взяв перчатки и кнут, девушка последовала за Аланом. Пока они шли по коридорам и лестницам, Дженевра пыталась завязать с ним разговор, отчасти для того, чтобы скрыть свою нервозность. Юный задиристый Алан смотрел на нее с нескрываемым восхищением, и Дженевра решила, что убогий наряд не слишком портил ее внешность.
– Как давно вы служите лорду Сен-Обэну? – спросила она.
– Я пришел в замок пажом, мистрис, и граф с самого начала приставил меня служить лорду Роберту. Лорд Роберт сделал, меня своим сквайром, когда мне исполнилось четырнадцать лет, как раз перед тем, как он стал бароном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70