– М-м-м! – восхитился Дэйви, поедая больше, чем Пиппа когда-либо за ним замечала. По его маленькому подбородку стекали желтые струйки.
Крэг заварил чай, бросив в кипящую воду заварку и покрутив чайник. Они пили чай, слушая реку и звуки просыпавшегося буша.
Они двигались дальше после того, как Крэг тщательно потушил костер, одновременно объясняя Дэйви, как это важно. Затем он очистил место стоянки, чтобы сделать его привлекательным для следующих посетителей, тоже говоря об этом Дэйви. Пиппа видела, как мальчик кивает, ловя каждое слово.
Теперь они ехали на Запад – дорога в буше прямая, как ствол винтовки, и названия слетают с языка Крэга одно за другим – Милпаринка, Тибубурра, Уиттабринна, Уомпа. По кромке болота Карьяпунда они пересекли границу Квинсленда.
В эту ночь они остановились у протоки, и трели речных птиц очаровали Пиппу, когда она послала Дэйви собирать топливо, которое было найти не так легко, как в районе Берка, поскольку деревья росли редко. Крэг велел ей отложить ужин до его возвращения со станции. Но при свете костра Пиппа не удержалась и сама слепила колобок. Дэйви подозрительно посмотрел на грязноватый комок и спросил, точно ли она уверена, что использовала белый пепел.
– Да, – с сомнением в голосе пробурчала Пиппа.
– Тогда у тебя руки грязные.
– Все нормально. Увидишь утром. – Она закопала колобок в золу, Дэйви все еще смотрел с недоверием.
Но тут появился фургон, из него выпрыгнул Крэг с тремя большими стейками.
– А вот хлеб со станции. – Он предъявил хрустящий ломоть.
– Я уже слепила колобок, – надменно сообщила ему Пиппа.
– Неплохо. Но на всякий случай…
Пиппа раздраженно тряхнула головой на этот его «всякий случай».
Также появилось свежее молоко для Дэйви, бутылка домашних консервов. Ко времени заварки чая, завершающей трапезу, все трое были сыты и кивали головами.
Утром Пиппа встала первой и украдкой пошла к потухшему костру. Она поискала… поискала. Колобка не было.
К входу в палатку подошел Крэг, подождал, затем протянул:
– Случайно, не крикетный шар ищешь?
– Нет, конечно, я ищу… – Она увидела, как он смеется, и остановилась. После нескольких мгновений замешательства она рассердилась: – Это не смешно!
– Так же, как мяч, кирпич или что там у тебя.
– Содовый… то есть поташевый хлеб.
– Забудь о хлебе, – с ухмылкой посоветовал он, – у тебя получился шар печеного пепла. Хорошо зная маленьких мальчишек и то, как они любят дразниться, я избавился от улики, миссис К.
– Я не миссис К! – в сердцах воскликнула она, так как предполагала удивить его этим колобком и своим мастерством.
– Верно. – Его голос звучал тихо, но благодаря этому намного сильнее. – Ты не миссис, не так ли?
Она густо покраснела, глядя в его яркие глаза.
– Я миссис Крэг, а не дурацкая миссис К, вот что я хотела сказать.
Наступила пауза. В тишине Пиппа услышала, как ворочается Дэйви. Она знала, что должна помочь мальчику выбраться из мешка, у него была привычка запутываться в нем. Но почему-то она не могла пройти мимо Крэга в узком проходе, который он освободил для нее. Тишина сгущалась. Даже Дэйви затих, очевидно, снова заснул.
Тогда ее нарушил Крэг. Он сказал:
– Я не это имел в виду. – Он смотрел на нее, пока она с усилием не протиснулась мимо него в палатку.
Дэйви не забыл о колобке. Жуя сандвич с мясом, он рассказывал Крэгу, как Пиппа или использовала черный пепел, или ее руки придали тесту странный цвет.
– И правда, очень странно, – сказал Крэг. – Прости, мальчуган, что ничего не оставил тебе, но я был так голоден, когда проснулся.
– Ты все съел? – Дэйви не столько сожалел, сколько удивлялся, что кто-то мог польститься на такой кирпич.
Пиппа знала, она должна быть благодарна Крэгу. Но не была. Хотя все же выразила ему холодную признательность за ложь.
– Лгать не потребовалось, – ухмыльнулся он. – Ночью я не спал, слушал лягушек в протоке и смотрел на звезды.
Она тут же представила – бархатное небо, звездные тени, яркая луна, тихий шепот и мягкий шорох буша. Она хотела быть там же.
– Почему же, Пиппа? Почему ты не пришла? – спросил Крэг, словно она высказала эту мысль вслух. Пиппа вскочила, чувствуя, что краснеет, и стала собирать вещи.
– Завтра, – сказал Крэг Дэйви, – ты наденешь накомарник.
– Зачем, Крэг?
– От комаров, конечно. Их мало во внутренней территории, но там, где мы будем проезжать, водятся.
– Как же мы будем есть Крэг? Через дырочки?
– Если собираешься питаться только ягодами, то да. Но, думаю, тебе удастся улучить возможность и кинуть что-нибудь в рот, а ночью они улетят. Они боятся огня.
– Где мы сейчас?
– Двадцатая долгота, пожалуй.
– Что это, Крэг? – Пиппа слышала тихий голос Дэйви, когда ее брат следовал за своим кумиром к реке, чтобы набрать воды для радиатора.
Она слышала обстоятельный ответ Крэга. Из него получится хороший отец, подумала Пиппа, а с этой мыслью пришло сожаление, что пока этого не случилось.
Пока… Она подумала о том, что делает. Хотя она сказала мужчине, который стал ее мужем: «Я не ребенок», – она никогда по-настоящему не задумывалась об этом. Теперь пришло время.
– Все на борт! – позвал Крэг, и они снова двинулись в путь.
Каждый день, каждое мгновение дня пейзаж менялся. Теперь они были на внутренней территории, странной, непредсказуемой местности, где на сотни миль нет ничего, кроме красного песка и валунов, солончаков, глины, сухих морей, но где время от времени без предупреждения на путника обрушивался взрыв растительности, зелени такой интенсивности, что она режет глаза, цветов невероятных размеров и нежнейших оттенков.
Когда Пиппа увидела этот рай, ей показалось, что это мираж, но Крэг отрицательно покачал головой и объяснил, что миражи здесь отличаются от обычных… например, водители видят едущий по встречной полосе трейлер и часто сворачивают чтобы объехать его, и врезаются в настоящий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52