– Поедемте, прошу вас, – сказала Жозе, которая поняла, что ее слова будут решающими для раскапризничавшегося Жака. – Мне кажется, так всем будет лучше.
– Ну если ты… если вы лично просите меня, я поеду. Только ради вас…
– Да, Жак, пожалуйста.
– Ну хорошо. – Он вызывающе поглядел на Шарля и пошел к своему сиденью.
Жозе вздохнула с облегчением и прислонилась лбом к запотевшему окну. Она умела производить впечатление на мужчин и знала, как этим можно пользоваться. Но сейчас ей хотелось только в тепло и безопасность, а еще позвонить Марку и предупредить его, что все хорошо, завтра она будет дома. Ей все равно, пусть даже этот глупый Жак подерется с загадочным Шарлем из-за нее, если они еще чего-нибудь выпьют. Она не придаст этому значения, будет просто спать – и все!
…После того, как автобус миновал лужу, которая растянулась чуть ли не на целую милю, он чихнул, застрекотал и наотрез отказался идти дальше. До дома Шарля оставалось пятьсот метров. Естественным образом встал вопрос: как туда добираться?
– Может быть, просто пойдем пешком? – бодро предложил Себастьян.
– Вы в своем уме?! – пронзительно прокричала дама без шарфа. – Как я туда пойду: у меня туфли на низкой подошве!
– Милая моя, даже если б ваши подошвы были высотой с автобусное колесо, они все равно промокнут! Сухим никто не доберется: стоит нам только высунуть нос на улицу, мы промокнем с верху до низу, и с низу до верху, уж и не знаю, откуда получится быстрее.
– Я! Никуда! Не пойду! – резюмировала дама.
– А я не брошу свой автобус!
Шарль накинул плащ:
– Ночуйте здесь. Я предложил вам выход, ваше дело – выбирать.
Жак негодовал:
– И зачем я только послушал тебя! Сломал автобус! Ведь мы могли сейчас точно так же стоять, только при этом – на основной дороге! А завтра придется снова переплывать через эту лужу в обратную сторону!
– Но это будет завтра. И неизвестно, в какой луже мы проснулись бы, оставшись на основной дороге, – отбивался Шарль.
Жозе зевнула, встала, застегнув куртку так громко, что все вздрогнули. Обернувшись к Шарлю, она бросила через плечо:
– Ну так мы идем или нет? – Все замолчали, уставившись на нее. – Я лично готова добираться вплавь, чтобы только не ночевать в сыром холодном автобусе.
– Вот уж спасибо вам! – окончательно обиделся Жак.
– Я тоже иду, – сказал муж дамы без шарфа, – и тебе советую, дорогая!
– Давайте уже двигаться, потому что время полтретьего. А кто не хочет, пусть остается. Дорога одна: передумают – сами придут! – заключил Себастьян и встал у двери.
На это возразить было абсолютно нечего, и Жак послушно, хотя и с сожалением глядя вслед Жозе, открыл дверь.
То, что она испытала, выйдя под дождь, было не похоже ни на ледяной душ, ни на купание зимой в заливе, которое они шутки ради устроили однажды с Марком, ни на американские горки в дождливую погоду. Едва они оказались на улице, ветер подхватил их, как насекомых, начал швырять и закручивать; ледяной дождь колол лицо так, что Жозе показалось, будто начали кровоточить скулы. Она не знала, куда надо идти, не видела ничего перед глазами, а точнее, просто старалась их не открывать. Голова ее была туго затянута хлястиками капюшона, на улицу торчал только нос и часть щек. Ее любимая новая куртка, которая «в воде – не тонет, в огне – не горит», купленная в магазине для экстремалов-горнолыжников, оправдывала, конечно, свою баснословную цену, но от удара молнией и падающих деревьев вряд ли могла спасти.
Внезапно на Жозе обрушилось что-то темное и довольно тяжелое, отчего она невольно присела и решила: вот он конец. И тут же увидела над собой лицо Шарля, который накрывал ее своим плащом. Он помог ей подняться и, придерживая одной рукой накидку у них над головами, а другой – Жозе, у которой совершенно не слушались ноги, повел ее к дому. Жозе не помнила, как они преодолели эти пятьсот метров, о чем она думала и что видела; как она дышала и что ощущала. Но, когда открылась дверь и из дома на нее дохнуло теплым сухим воздухом, она тут же села на пол, привалившись к дверному косяку, и с блаженным стоном закрыла глаза.
– Ну и дыра! – резюмировал Жак.
– На вашем месте я бы не выражался столь категорично.
– Как ни выражайся, а все равно дыра!
– О! – простонал голос дамы без шарфа и теперь уже без туфель, – как же хорошо в доме! Я как будто сошла с корабля на сушу. Все-таки в автобусе оставаться было бы опасно!
– С вами все в порядке, мадемуазель? – участливо спросил у Жозе Себастьян, – а то у меня есть еще коньяк. Все равно, видать, ему суждено остаться здесь…
– Нет, спасибо. Я просто хочу спать. И мне нужен телефон.
– Я сейчас все приготовлю и затоплю камин и печку, – сказал Шарль, – но прежде всего – пойдемте, я покажу вам ваши спальни. У меня их как раз четыре.
Жозе не пошла за остальными, она увидела телефонный аппарат, висящий на стене. Когда ей удалось встать с пола, она дрожащими руками набрала свой парижский номер и на всякий случай – мобильный Марка. Он, наверное, все морги уже обзвонил, с ума сходит… Она ясно представила его: на журнальном столике лежат две трубки, над ними, сидя в кресле, нависает Марк, буравя столик свинцовым взглядом. Так всегда было, если ему долго не удавалось кого-то разыскать…
Было три часа ночи. Ни один телефон Марка не отвечал.

2

Жозе проснулась утром от острого чувства голода. Часы, висевшие на стене, показывали половину двенадцатого, в доме стояла глубокая тишина. Гроза закончилась, но дождь продолжал хлестать по окнам, и от этого мир казался абсолютно серым.
1 2 3 4 5 6 7 8