– Я сделала то, что считала правильным, – сказала она, не повышая голоса.
– Да заткнись ты, Шифф, – презрительно бросил он. – Сейчас немного поздновато заводить принципы.
– Вы правы, и я не собираюсь с вами ругаться. Клиент может иметь с данного момента дело с вами и с Митчем. Мне все равно.
– ТЕБЕ ВСЕ РАВНО? – крикнул он, чуть не задохнувшись от ярости, и пнул ее стул, отчего ее бумаги разлетелись по полу.
– Да. – Она непроизвольно рассмеялась, подняла бумаги с пола и положила их обратно в папку.
Он выхватил папку и со всей силы шарахнул кулаком об дверь, выходя.
Почему она всегда пытается разумно разговаривать с агрессивным, неразумным человеком?
__________
Джастин уложила вещи в сумку через плечо и вышла. Она купила кофе со льдом и побрела домой сквозь обжигающую жару. Было только четыре часа дня.
За столом дома она позвонила по шести телефонам: два агента, три клиента и «Уитмен Склар». Она открыта для деловых контактов. Любой, кто захочет, может ее нанять. Она разговаривала с автоответчиками и занятыми людьми, которые обещали перезвонить.
В пять тридцать позвонил Митч с вопросами.
– Я, это, предложила бы, это, тебе посмотреть в, это, папке, – пошутила Джастин.
– Дриггс вышел на тропу войны, – нервно прошептал он. – У него руки то краснеют, то синеют. Я в жизни его таким злым не видал.
– Сделай свое дело хорошо, и ты будешь его лучшим другом, – посоветовала она. Именно так она когда-то поднялась на эту ступеньку и стала «хорошей девочкой Фарло» – заняла место кого-то, кто оступился однажды, после долгих лет преданной службы.
И вот теперь она бродит по дому, не зная, чем заняться.
Какой смысл в ее жизни? Стать как можно скорее партнером в этой фирме. Зачем? Она даже не смогла вспомнить. Это было так же абсурдно, как убежать с цирком. Так-то по крайней мере можно добиться аплодисментов. Она не хочет дни и ночи тратить на то, чтобы копошиться в этой куче социально непригодных людей, только для того, чтобы повыше взобраться по их головам.
Ей хотелось поговорить с Барри. Она не может звонить ему, пока не узнает, беременна ли она. Было еще слишком рано, чтобы тест дал точные результаты. Придется переждать. Она приняла душ, побрила ноги, обесцветила волоски над верхней губой и выщипала брови инструментом конкурента.
В девять Джастин не выдержала. Она надела свободное льняное платье и прошла пешком двадцать один квартал до дома Никки. Он был дома, при галстуке. Она не смогла отказать себе в удовольствии подразнить его немного, и у нее мелькнуло воспоминание о барочном халате Барри.
Никаких Барри – она переключила внимание на Никки, который втянул ее в квартиру своими тонкими пальцами и поцеловал, сильно, медленно, закрыв глаза. В нем была глубина, но он был незнакомцем… Станет ли он когда-нибудь ближе, можно ли будет на него положиться? Барри все время ей что-то говорил – что он думает, что имеет в виду, спрашивал, что она думает, что хочет сказать. Сможет ли она общаться с человеком, который не выражает никаких эмоций, не выдает своих мыслей и говорит только если к нему обращаются?
Будто прочитав ее мысли, он откашлялся и заговорил:
– Я только что вернулся.
– М-м-м, – сказала она, снимая с него галстук.
– Я слышал о том, что случилось, – сказал он, прикасаясь к ее щеке.
– Большинство людей проходят через этот кризис раньше.
– Почему с тобой этого не случилось?
– Понятия не имею, – сказала она, устраиваясь на диване и сбрасывая туфли. – Я была очень сосредоточенна. Я хотела, как лучше.
– Ты – лучше всех, – заверил он, нависая над ней. Барри был высокого роста – но это каким-то образом никогда не было заметно.
– Ты очень милый.
– Кажется, у меня сейчас кризис, – сказал он, но она не хотела об этом разговаривать.
Джастин притянула его к себе и начала расстегивать его рубашку. Разговор прекратился. У него был впалый живот. Ребра можно пересчитать. Ей не хватало Барри. Она притянула его лицо к себе и поцеловала шрам; этого было недостаточно. Она просто использует Никки, разве нет? Он ей нравится. Вопросов нет, это ни к чему не приведет, даже если она беременна.
Не может быть, чтобы она была беременна. Он расстегнул ее платье и начал ласкать ее.
У нее, наверное, будут проблемы с зачатием, если она и захочет когда-нибудь забеременеть.
Она старалась не замечать, что он целует ее не так, и трет ее руки и ноги, будто шлифует. Все было не так.
– Никки, – сказала она, задыхаясь от того, что ей пришлось сопротивляться.
– Да? – отозвался он, как будто она позвонила ему по телефону.
– Мне кажется, не надо.
Он сел на диване и посмотрел на нее в темноте.
– Прости, – сказала она. Ей хотелось уйти. – Я не знаю, что сказать.
Она пришла домой разочарованная и подавленная. Она своими руками выбросила партнерство на помойку. Она может быть беременна. Джастин ударила себя по лбу тыльной стороной ладони. Жизнь – абсурд. Полный абсурд.
На следующее утро она поздно пришла на работу. У Боба ее ждала толстая стопка сообщений, и она принялась перезванивать. У Ноя Клермана была на примете идеальная работа, как раз для нее: штатный младший консультант. Платить будут меньше, работать она будет меньше, придется ездить каждый день в Хартфорд, и она будет под началом у человека, которого отчитала полгода назад за то, что он не разбирался в таких вещах, как сопутствующие сделки. Она сказала, что подумает.
У агента № 1 была на примете идеальная работа, как раз для нее: партнерство без долевого участия в «Шафштвальд Дикштайн Шмерц», третьесортной компании с Уолл-стрит, которая сейчас испытывает экономические затруднения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116