Ее обычная прическа была похожа на спутанный ком сухой листвы, по которой неоднократно прошлись. Но Роберта не обладала ни тщеславием, ни тем более терпением. Ей было под пятьдесят – в какой момент опускаются руки?
Роберта медленно села на полу, одежда помялась, волосы еще больше всклокочены, чем обычно.
– Эй, – шепнула она и наклонилась в сторону Джастин, подмигивая и со значением кивая головой, будто она продавала на улице наркотики из-под полы. – Хочешь, доработаем руководство по торговле производными продуктами для «Фёст Нью-Йорк»?
На данный момент все дела Джастин не требовали ее непосредственного участия.
– С удовольствием.
– Тогда заходи ко мне сегодня вечерком, – предложила Роберта, тяжело падая на стул. Ей бы сбросить несколько килограммов. – Я взяла в прокате «Окно во двор». Закажем китайской еды, поболтаем.
– Спасибо, я бы с удовольствием, но у меня уже есть планы на сегодня, – соврала Джастин и ретировалась в свой кабинет. Роберта все время пыталась показать ей свою квартиру, Джастин всегда отказывалась. Не то чтобы она считала такое приглашение неподобающим, хотя про Роберту ходили определенные сплетни. Такие же слухи ходили и про Джастин. Либо ты встречаешься с мужчиной, и тогда тебя не принимают всерьез, либо не встречаешься – и это значит, что ты до ужаса хочешь выйти замуж, что ты фригидная недотрога или что ты лесбиянка. Джастин чувствовала себя виноватой, но у нее было так мало свободного времени, к тому же Роберта вне офиса наводила на нее глубокую тоску.
Через неделю Винс Анспэчер позвонил поболтать. Он путешествовал и потому не мог ничего обещать. Ну, по крайней мере, ему хватило любезности создать видимость. Джастин закрыла дверь, достала свитер, который вязала в офисе, и позвонила Харриет. Если она думает, сказала Харриет, что недостаточно красива для него, то ни в коем случае не должна дать ему это заметить.
Винс позвонил снова. Он не мог разговаривать, он выезжал в Токио. Не хочет ли она поужинать с ним через неделю, в пятницу? Он позвонит ей в начале следующей недели.
В тот вечер Никки Лукаш позвал ее в кино. Она была в таком волнении, что согласилась. Но весь фильм беспокоилась, что он может к ней прикоснуться, и злилась на него, что он не Винс. Никки был тихий, умный малый и слегка был в нее влюблен, но это совсем не то же самое, что быть рядом с мужчиной, чьи движения напоминают теченье реки.
Планы
Винс позвонил Джастин в пятницу в пять, чтобы запланировать ужин на вечер.
Она же считала, что ужин отменяется, так как он не позвонил.
Винс презирал подобных женщин.
– Я звоню сейчас, – осторожно заметил он. – Это и есть звонок.
Ужин есть ужин, почему каждое принятие пищи нужно планировать загодя, как событие государственной важности?
– Я люблю планировать, – сказала она.
– Тогда планируй. Что будем делать?
Мы хотим сразу же сделать заказ
Барри сидел с мартини в одной руке и пультиком в другой, чувствуя себя избитым, синяки после катастрофы все еще болели. В пятницу он познакомился со своей женой. В понедельник все кончилось. Нельзя сказать, чтобы он зря потерял время. У Джастин были мужчины и до встречи с ним – замечательно. Но это – дурная шутка. Остались ли на свете женщины, с которыми Анспэчер не спал? В одиннадцать сорок пять он пошел спать, злой и недовольный. Подсознательно он ждал прихода Винса. Зачем – набить ему морду? Он и забыл: принц сейчас в Палм-Бич.
Барри вырвался из слякотного вихря насильственного веселья в отделе маркетинга в канун Рождества и зашел в лабораторию навестить Дана Ро, сурового химика, который позвонил и сообщил ему о новом продукте. Черные столешницы лаборатории напоминали ему, как отец возился на кухне с мензуркой, линейкой и пипеткой, изобретая чудесный способ убирать холестерин из жареной курицы.
Ро бросил на белую лабораторную тарелку красный ромбик, и Барри его попробовал. Терпкий, тягучий, не слишком сладкий.
– Это формула клубничного джема, – сказал Ро, стоя рядом в своем белом халате, прямой как палка. – Мы нагрели его посильнее и сделали более густым.
Ро был гений, он довел количество жира в диетических соусах для салатов до одного грамма и даже меньше.
– Действительно без сахара?
– Кукурузный сироп. Можно сделать любой формы, какой захочешь. У нас есть технология, – важно сказал он.
Барри решил, что Ро не шутит, так как Ро кореец. А потом он почувствовал себя человеком с предрассудками, из-за того что подумал про национальность.
– У вас есть технология, Спок! Фантастика!
Ро терпеливо на него смотрел. Естественно, он не шутил. Это же блестящий молекулярный химик. А не какой-нибудь проходимец, выдающий себя за химика, чтобы ему не пришлось торговать мужскими костюмами.
– Можешь наделать столько, чтобы хватило на фокус-группу?
– Дай мне две недели, – сказал Ро, аккуратно опуская конфеты в конверт. – К тому времени у меня будет и абрикосовая формула.
Барри обдумывал жевательные конфеты без сахара, пока ждал лифта. Дверь открылась, и вышел Джек Слэймейкер, вице-президент отдела общенациональных продаж, а Барри вошел.
– Барри, старина! – заорал Слэймейкер и принялся в красках описывать пьянку на конференции в Анахаиме, придерживая нетерпеливо рвущиеся двери. – Эй, послушай! – Он уже довел лифт до того, что тот принялся издавать тревожные гудки. – Мне нужно немного оживить вторую часть рекламной кампании. Что можешь мне предложить?
– Мы собираемся повысить сбыт на восемь процентов, – сказал Барри.
– Gracias! Мне чертовски нужна помощь. – Тут он мягко переключился на формально-сентиментальную интонацию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116