Но она ведь больше не будет сюда приходить.
Он вдруг оживился, взял в руки колоду карт и стал тасовать.
– Джин?
– Конечно, – сказала она, споласкивая кастрюлю, у нее появилось ощущение, что приговор отсрочен. Они сели за стол, он раздал карты.
– Я снова курю, – сообщил Винс, вдруг преисполнившись энтузиазма. – Как здорово. Надо держаться вместе, – сказал он, держа ее за локоть, и она не поняла, почему он вдруг решил быть с нею очаровательным. – Они принимают законы против нас.
Он хлопнул порцию джину и налил себе еще чашечку эспрессо.
– Я чуть не наступил на кого-то у торгового автомата сегодня. Ты понимаешь, над этим городом уже не властен даже Господь, – грустно сказал он. – Это так угнетает – почему мы здесь все еще живем?
Было уже поздно, и ей надоел этот разговор. Она надела кеды и встала.
– Э-э, ты должен мне за пять дней.
– Тебе наличными? – Он встал, вид у него был пьяный и усталый.
– Как хочешь. Кредитных карточек я не принимаю.
Он вышел из спальни, пересчитывая банкноты.
– Еще тридцати пяти у меня нет. Мне придется остаться в долгу.
– Выпиши мне чек. Я не обналичу, пока ты не скажешь.
Он встал перед ней. Настоящая развалина. Глаза закрыты.
– Я так устал.
– Ладно, не беспокойся.
Винс положил ей голову на плечо. Через мгновение они обнимались, что было интересно, потому что все отчуждение куда-то исчезло.
Пиппа сняла куртку и уютно прижалась к нему. Его тело ее удивило – он оказался не таким высоким, как она думала, всего на пару сантиметров выше. Он громко дышал ей в ухо, и она почувствовала ностальгию по тем временам, когда он находился в противоположном конце комнаты и она его ее не знала.
Винс отстранил ее, положив руки ей на плечи.
– Я больше не могу. Ты должна уйти.
– Погоди. Ты сам начал это минуту назад. А теперь вышвыриваешь меня?
– Ну, если ты останешься, – жалобно заныл он, – мне придется лечь с тобой в постель, а я этого сделать не могу!
– Ладно, – сказала она. Но никто не пошевелился.
У нее не было парня – никаких отношений с кем-либо. Винс необыкновенно красив. Она ему как будто нравится. Пиппа положила голову ему на плечо и прижалась к его животу. Посудомоечная машина грохотала и вздыхала.
– Приятное напряжение, – изрек он. – Заставляет меня задуматься.
– Да? И о чем ты думаешь?
– О твоей груди.
– Ты меня дразнишь.
– Ты не думаешь, что нам надо на этом остановиться? – прошептал он с закрытыми глазами. – Я хочу сказать, будет неудобно, если у нас не выйдет длительных отношений.
– Ох, не выйдет у нас никаких отношений.
– Я рад, что ты согласна. Да, тебе пора, – искренне сказал он, но так и остался стоять, положив руки ей на задницу.
Это нечестно – сначала завести, а потом отпустить. Она попробовала его поцеловать, но он отдернул голову. Это совсем не походило на комплимент.
Ну и к черту его. Она вышла, завернула за угол и нажала кнопку лифта. Ей не хотелось завязывать с ним отношений. Ей не хотелось даже работать на него, но может ли она это себе позволить? Лифт не шел целую вечность. Из нью-йоркского небоскреба не сбежишь. Приходить ли ей готовить в следующий четверг? Пиппа повернула обратно и позвонила в дверь за разъяснениями.
Он открыл дверь, втащил ее и прижал к стене. Очень скоро они уже лежали в постели, разметавшись на темных простынях. Он не целовал ее и лишь зарывался носом ей в шею, если она пыталась его поцеловать. Все произошло очень быстро, никаких разговоров. Презервативы были у него прямо рядом с кроватью. Очень скоро все закончилось. Он лежал на спине, закрыв глаза.
Было холодно. Комнату наполнял шум с улицы. Он укрылся одеялом и отодвинулся от Пиппы. Она не знала толком, что делать. Она стояла у окна и курила свою последнюю сигарету. Было что-то зловещее в том, что она стояла в ночи так высоко над городом; мимо пролетали самолеты, столько всего происходило внизу, – это ее пугало. В окне дома напротив двое обнаженных людей скакали по комнате.
– Боже, Винс, смотри: этажом ниже, на два окна правее.
– А, да, – зевнул он. – Каждую ночь. Я наблюдаю за ними, они за мной. Такова жизнь в центре.
С тридцать седьмого этажа она услышала сигнал мусоровоза, который задом подъезжал к контейнерам.
– Мне не нравится мысль, что за мной наблюдают.
Его глаза были закрыты.
– Свет был выключен.
Было совершенно ясно, что он не хочет, чтобы она осталась. Она оделась, поцеловала его в макушку.
– Я сплю, – сказал он.
Она сама открыла дверь. Она только что протрахала работу?
Он не хотел разговаривать
Утром Винс нашел в раковине Пиппин волос, и его чуть не стошнило.
Легкая депрессия окутала «Мингус Ресник», как густой смог. Все, включая самого Ресника, старались убраться подальше. Клаудиа встала перед его столом.
– Хотела сказать, – резко заявила она, – я нашла новую работу. Это в «Парнасе». Значительно севернее, но платят столько же.
– Рад за тебя, Клаудиа. – Они не обсуждали это, но Винс считал, что она пойдет с ним. Конечно, ему-то идти некуда. – Придержишь мои звонки?
Он закрыл дверь, уселся за столом и начал мягко проваливаться в сон. Он напишет еще одно письмо, и тогда можно поспать. В животе урчало. Он лег на диван, и ему показалось, будто он не оправдал собственных надежд. Он лежал, но не спал, полчаса, все ожидая, когда его разбудит стук в дверь.
Зазвонил телефон.
– Я только хотела сказать, – произнесла Пиппа, не дав ему даже поздороваться, – что я думаю – ты потрясающий. Но будет большой ошибкой продолжать в том же духе, и извини, что говорю это по телефону. Ты был прав с самого начала.
– Хорошо, – рассмеялся Винс с облегчением. – Но ты все-таки будешь мне готовить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116