Он рассылал служебные записки с жалобами на кражи фильтров для кофеварок и устраивал разносы жене на светских раутах.
Джастин воинственно проследовала к нему в кабинет.
– Рад тебя видеть, Джастин, – мягко сказал он. – Хочу, чтобы ты поработала над этой сделкой.
Тот факт, что он сейчас назвал ее по имени, означал, что она на испытательном сроке.
– Я слышала, ты заявил Никки, будто я сказала, что он не особенно выкладывается.
– Ничего подобного не говорил, – остатки темно-коричневых волос лежали у него на лбу, как полоски бекона. – Более того, на самом деле это Лукаш сказал мне, что ты не сильно напрягаешься, проверяя его работу. Что он чувствует себя беззащитным, Джастин, и что ему приходится работать с клиентом один на один с тех пор, как у тебя началось это… м-м… романтическое увлечение.
Она окинула Дриггса пронизывающим взглядом. Он не может не понимать, что она знает, что он лжет. Очевидно, ему наплевать. Перевес был на его стороне.
– Это новая, горячая сделка – ты должна быть польщена, что я тебя прошу. И у тебя прямо сейчас все равно ничего нет.
Его веснушчатое лицо было ей ненавистно. Горячая новая сделка заключалась в том, что намечалось слияние трех предприятий общественного пользования во Флориде с одновременным взаимным обменом фондами, стоимостью в 10,7 миллиардов долларов. Она согласилась этим заняться и ушла с неприятным осадком в душе.
– Дай-ка я тебе расскажу нечто занятное, – начала она и сообщила Никки последние новости.
– Я бы… ни за что… – ответил он, запинаясь, – не сказал такого про тебя.
– Конечно не сказал бы, – успокоила она его, набирая номер Аманды Мак-Брайд, младшей сотрудницы, которая работала в компании третий год и очень грамотно подходила к делу. – Он придурок, и мы никогда больше не будем на него работать. А сейчас мы закончим его сделку на раз, чтобы этот лжец к нам не цеплялся. Пойдет?
Появилась Аманда в рабочем настроении.
– Мы будем вести себя очень сдержанно и очень осторожно, – тихо сказала им обоим Джастин. – Вы не будете обсуждать это ни с кем из фирмы и даже не упоминайте об этом, если поблизости кто-то есть, особенно – Илана, чтобы вас не подслушали. И даже друг с другом обсуждайте это только по телефону или шепотом. Нельзя, чтобы слухи об этом просочились на рынок.
Они улыбались, их это забавляло. К концу дня, тихо и незаметно, они обеспечили платежное обязательство в 200 миллионов долларов на случай раздела и опционы, причитающиеся всем трем сторонам на покупку акций других участников, если сделку не удастся завершить. Когда-то от такого рода вещей у нее кровь закипала в жилах. Сейчас ей было почти все равно. Ей хотелось только лечь и проспать неделю.
В субботу в полдень Джастин оставила Никки и Аманду работать над договором по слиянию и направилась на запад, навстречу финальному эпизоду знакомства с родителями. Поправился ли ее отец, и насколько? Два года назад он прибавил килограммов двадцать и сидел, отгородившись от нее животом, похожий на не вовремя разбуженного медведя, скучный, медлительный, недосягаемый. В прошлом году он был стройнее, внимательнее, нетерпеливее, быстрее реагировал. Разговор у них тогда получился быстрым и рискованным, будто пытаешься взобраться на велосипед, который для тебя слишком велик.
Барри сидел на диване в вестибюле «Сент-Риджис» и наблюдал за людьми с таким видом, будто сейчас пошутит.
– Опаздывают, – заметил он, непринужденно и без напряжения.
– Наверное, она не помнит, куда положила остатки своего рассудка.
– Тогда они еще не скоро, – отозвался он.
– Такая маленькая вещица, – прошептала она. – Куда угодно могла закатиться.
Барри мяукнул почти беззвучно, держа ее за руку. Он кивнул, закатывая при этом глаза, будто ребенок, который так нахохотался, что у него схватило живот. Боже, спасибо тебе за Барри.
Они вышли из лифта. Алекс Шифф был в зеленовато-голубом свитере и зеленовато-голубых вельветовых брюках. Анжелика Шифф была в розовом свитере и розовых леггинсах, на лице слишком много краски, а губы пухлые до непристойности.
– Я слышал только хорошее. – Отец Джастин пожал Барри руку.
– От Джастин? – воскликнул Барри с наигранным удивлением.
– Не дурак, – сказала Джастин, и они прошли в столовую.
Анжелика прошептала ей:
– Вы поругались?
– Нет, – ответила Джастин, уже начиная сердиться.
Все в вестибюле задерживали на Анжелике взгляд на две секунды дольше необходимого, распухшие будто от пчелиного укуса губы притягивали их, как магнит. Но они, кажется, не мешают мачехе разговаривать. И отец находит ее привлекательной?
Анжелика заказывала за отца, отец разговаривал за нее. Он то и дело упоминал каких-то людей, как будто это должно произвести на них впечатление.
– Я втянул в это Джейка Кальмана, – со значением объяснил он Барри. Во что втянул? Кто такой Джейк Кальман? – А он говорил мне, что не имеет дела с многоразовыми.
Барри дипломатично кивнул, накладывая на тост кусочки яичницы.
– И я сказал ему: «Дай мне только десять минут. Только десять минут. И тогда, если вас это не заинтересует, поступайте, как знаете, я уговаривать не буду». – Отец Джастин хлопнул по столу ладонью. – И что, вы думаете, случилось?
Барри послушно отреагировал:
– Не знаю – что?
– Я усадил его, – изрек Алекс. – Я сказал: засекайте время. И вот я произношу мой монолог.
И через пять минут он говорит мне: «Все, хватит. Я понял, о чем вы. Я с вами заодно. Здесь никаких подвохов».
– Здорово, – похвалила Джастин.
Отец поднял вверх палец в знак внимания.
– Так я говорю: «И вы считаете себя деловым человеком?» – продолжил он, накладывая в чай заменитель сахара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116