– Стерва.
– Я не могу с тобой разговаривать, когда ты так себя ведешь, – заявила она и повернулась, придерживая сумочку.
– И куда это ты идешь?
– Домой. – Она пристегнула собаку на поводок.
– Как ты смеешь! Оставь собаку здесь.
– Пожалуйста. – Она отпустила поводок и вышла. Вот так просто.
Стелла глядела на него и на дверь в замешательстве. Он лег на пол к ней, гладил светлую шерсть на брюшке и целовал мягкие уши. Джастин должна бросить свою квартиру. Она должна переехать к нему насовсем. Она не может просто взять и уйти на полуслове. Собака лизнула его в нос.
Он встал. Ел без остановки со зверским аппетитом и смотрел всякую дрянь по телевизору до двух сорока пяти, а потом пошатываясь добрался до кровати. Когда он проснулся, ему вдруг захотелось поискать мацу или пасхальные яйца. Здорово было бы искать что-нибудь, что точно где-то есть и ждет, чтобы его нашли.
Вне себя от гнева
Было второе июля, Барри провел без работы три из семи месяцев, что Джастин его знала. Она сидела на крыльце в Бедфорде, стараясь вспомнить, что ей в нем нравилось. Она еще не говорила матери, хотя и позволила Барри думать, что сказала. О чем бы она ни говорила, все время наталкивалась на эту недосказанность; эта тайна притаилась в тяжелом пригородном воздухе, как невзорвавшаяся бомба.
– Почему ты торчишь в пропотевшем городе четвертого июля? – требовательно спросила мать. – Он должен был отвести тебя в Хэмптонс. По крайней мере могли бы на один день куда-нибудь съездить.
Джастин была не в настроении защищать Барри. Она так много трудилась, чтобы встроить его в свою систему. А теперь опять наступила анархия.
– Барри сегодня занят.
Джин засунул толстую сигару в свой бурый рот.
– Ты наконец смогла выкроить выходной, а он не может? – нападала мать. Джин прикурил.
– Да, если хочешь.
– Что значит «если хочешь»?
– Барри потерял работу, – сказала Джастин, которой надоело увиливать.
– Что?
– Ты слышала. – Хорошо. Наконец-то это известно всем.
– Погоди-погоди, – сказала Кэрол и вышла. Веснушчатое лицо Джина безо всякого выражения маячило за густой белой завесой дыма. Кэрол вернулась с вентилятором. – С каких пор?
– Какое-то время.
– Я знала, что что-то не так! – Она включила вентилятор в розетку и направила его на Джина. – Его уволили?
– Он разозлился на своего босса, – объяснила Джастин.
– Боже, он идиот, – воскликнула Кэрол и посмотрела на Джина. Он старательно не слушал, скрывшись за шуршащей розовой ширмой «Файненшл таймс».
– У него сегодня собеседование, – добавила Джастин.
На лице Кэрол отразилось отвращение.
– Ну, хорошо. Мередит Зазлоу говорила, у нее есть кто-то для тебя, а я сказала, что не знаю, как ты к этому отнесешься. Но теперь я ей перезвоню.
– Ты знала, как я к этому отнесусь, – возразила Джастин гневно.
– Нет, не знала. Что я, мысли читать умею?
Джастин доехала до города в машине Барри, совершая изометрические маневры в потоке машин. До сих пор она вела себя с Барри очень мягко, стараясь многого не замечать. Но сейчас она увидела картину целиком. У него анорексичная сестра. Отец дважды разорился. Мать устраивала шумные скандалы на публике. Его дед однажды просто вышел из дома и не вернулся. Родители его матери принципиально никогда не ели в ресторанах – ни разу за всю жизнь, даже в годовщину свадьбы. Было ужасно ехать в его машине и думать про него всякие гадости.
Когда она забрала его перед офисным зданием на углу Второй авеню и 42-й улицы, было душно и лил дождь.
– Ну?
Его что-то развеселило.
– Это поганое ведро предложило мне работу!
– И ты согласился?
– Ни за что. Непатентованные брэнды – это черная дыра.
Ну да, зачем вообще делать хоть что-нибудь, что может ее обрадовать.
– Но у тебя назначены еще собеседования.
Он посмотрел на нее так, будто собирался укусить.
– Да, – прошипел он.
– Ладно, – больше Джастин ничего не спросила, чтобы избежать ссоры.
– Ну же, ну! – нетерпеливо бормотал он каждый раз, как загорался красный.
– Как поживает твоя мать?
– Хорошо, – сказала она без интонаций. Когда они шли домой из гаража, воздух был влажный и вонючий. Улицы засыпаны мусором. Не такая уж плохая мысль – выбраться из города на какое-то время, даже если это говорит Кэрол. Из открытого окна послышались звуки фортепьяно, музыка наполнила улицу.
– Слышишь? В Вест-сайде люди играют на фортепьяно, – гордо сказал Барри. – Спорим, в Ист-сайде окна даже не открываются.
Консьерж был груб. Лифт отвратителен. Подъезд мрачен. В квартире на кофейном столике лежала бледно-зеленая бухгалтерская книга, которую она принесла ему на прошлой неделе. Без единой записи. Барри ненадежен, инфантилен, и у него осталось не так много волос. У Барри нет будущего.
Он вбежал в комнату с ракетками для пинг-понга.
– Сыграем.
– Нет.
– Весь смысл жизни вдвоем заключается в том, что у тебя есть партнер, – напирал он. – Давай!
– Не в настроении.
– Джастин, ты такая образованная, такая умная, такая красивая. А теперь хватай долбаную ракетку и играй.
Это было проще, чем спорить. Она выиграла.
– Еще раз.
– Нет.
– Ну давай.
Они сыграли. Ей понравилось у него выигрывать.
– Три из пяти.
Она выиграла снова. Он сдался.
– Слушай, поехали завтра в «Плейленд»?
– Нет, я собираюсь навестить Харриет и ее ребенка.
Как ему в голову могло прийти предложить ей «Плейленд»? Она приняла душ и побрила ноги. Когда у нее оказался месяц свободного времени после экзаменов перед поступлением на работу, она чуть с ума не сошла. Джастин вышла из ванной; Барри лежал на кровати с собакой, они оба громко и ритмично ворчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116